Книга Самба «Шабаш» - Эрве Жюбер

Роберта не могла вернуться по этой улице на «Тузиталу». Сверилась с планом. Вдоль главной артерии тянулась параллельная улочка. Можно было свернуть на нее. Роберта развернулась и повела коляску по лабиринту, куда доносились приглушенные звуки празднества. Прошла метров тридцать и остановилась, прислушиваясь.

— Ты ничего не слышал, Ганс-Фридрих?

Что-то бежало по крышам. И это что-то тоже остановилось. Еж вспрыгнул на плечо Роберты и передал ей, что ничего не слышал.

— Наверное, крыса с линейной энцефалограммой, — решила колдунья.

Она дошла до крутого виража и внезапно обернулась. Зверек размером с дикую кошку спрыгнул с металлического мусорного бака и укрылся в темноте. Контейнер опрокинулся и с ужасающим грохотом откатился в сторону. Лилит расплакалась.

— Ничего, дорогая, — успокоительно сказала колдунья. — Пустяки.

Топот множества бегущих ног послышался вновь. Шум доносился и снизу, и сверху. Однако Роберта продолжила путь. На улице за поворотом шли работы. Асфальт был снят. Вместо него тянулась длинная полоса песка и гравия. С коляской пройти было невозможно. Роберта взяла Лилит на руки и на ощупь двинулась вперед. Света в окнах домов не было. Городского освещения — тоже. Она окунулась в темноту. Еж на ее плече дрожал всеми своими иголками.

— Успокойся, Ганс-Фридрих. Мы видывали и не такое.

Мрак сомкнулся вокруг них. Роберта едва различала стены домов. Впереди что-то было. Какой-то холмик. Роберта уже не была уверена в правильности выбора. И вздрогнула от глухого взрыва. Подняла голову. В небе расцвел желтый цветок. Начался фейерверк.

Раздался второй взрыв. На этот раз синего цвета. Огни осветили то, что колдунья приняла за холмик. Путь ей преграждала стена животных, собравшихся словно для групповой фотографии. Пока свет шел на убыль, Роберта узнала куниц, двух соболей, одну каракулевую овцу и трех лис. Над сворой возвышался огромный белый медведь. Пока мрак дожирал догорающие искры, он раскрыл пасть.

Ганс-Фридрих зашипел на стаю диких животных. Третья вспышка выхватила из тьмы бросившихся вперед зверей. Белый медведь, опустившись на передние лапы, двигался прямо на Роберту. Она развернулась и бросилась бежать к освещенной части улицы. Фейерверк был в самом разгаре, и змеи света со свистом бились в небе. Песок под ногами и Лилит мешали бежать. От более быстрых хищников ее отделяло метров двадцать. Ей не удастся добраться до коляски.

«И даже добравшись, я не спасусь», — повторяла она.

Куница, возглавлявшая бег, уже готовилась укусить ее за ногу. Роберта дважды почувствовала ее усы. Инстинктивно отпрыгнула в сторону, услышав свист. Бенгальский огонь ударил по зверю и распылил его. На диких зверей обрушился огненный дождь, и Роберта успела добраться до мощеной части улицы. Она не остановилась, чтобы забрать коляску, а побежала дальше к улице, где двигалась процессия. Многие ее участники откинули капюшоны, чтобы полюбоваться небом Армагеддона.

В стекло ударила ракета и взорвалась в доме. Над крышами раскатился грохот. Роберта прижалась к стене, прячась от пылающих искр, которые обрушились на горящих зверей позади нее.

Большая часть своры погибла. Но медведь, чья шкура сверкала синими искрами, от погони не отказался. Роберта узнала в нем шкуру, которую видела в витрине скорняка на базаре, где Грегуар купил себе пелерину. На нее напали звериные шкуры. Она стала пленницей таксидермического кошмара.

Роберта в панике ринулась прямо в толпу. Участники процессии бросились врассыпную, отпустив часть веревок, удерживающих Нинью. Остальные продолжали бороться с тяжестью платформы, которую тянуло вниз. Горящий медведь вырвался на улицу вслед за Робертой. Она вскочила на платформу с Ниньей, чувствуя, как когти Ганса-Фридриха вонзаются ей в плечо. Лилит с невероятной силой вцепилась в нее. Последние участники процессии бросили веревки. Платформу больше ничто не удерживало, и она покатилась вниз по склону. Медведь пустился вдогонку.

Статуя дамы в синем раскачивалась на своем постаменте. Скорость росла. От стен отскакивали огненные стрелы. Горящий медведь приближался и готовился вскочить на платформу. Роберта увидела два снаряда, выпущенных с холма в сторону Ниньи. Они обогнули статую, свернули к медведю и исчезли в изъеденной молью разверстой пасти. И одновременно взорвались, разметав куски горящей шкуры во все стороны.

Платформа скатилась в порт, проехала вдоль причала, соскользнула в воду и медленно поплыла от берега. Улица, по которой перед этим шла процессия, горела, словно по ней пронесся поток раскаленной лавы. Но Роберта, Лилит и Ганс-Фридрих были живы и здоровы.

Они находились в миле от Антиохии, когда на катере «Тузиталы» появились Грегуар и Ренар. Густавсон сыграл свою роль тревожного маячка. Всех подняли на борт, и катер удалился. Символ Воды оставался на плаву еще несколько мгновений. Потом Нинья ушла под воду лагуны, игравшую кровавыми и золотыми отблесками. Ее лицо смотрело в сторону города — его с довольным урчанием пожирал Огонь.