– Госпожа, я передала твоё послание из рук в руки, – оправдывалась Сира, потупив взор.
– В чьи руки?
– В руки его раба. Тот обещал немедленно показать его своему хозяину.
Сира выпрямилась и снова осмотрелась. Вскоре она увидела, как у храма появился статный красивый мужчина и оглядел улицу; казалось, он поджидал кого-то.
– Он пришёл, госпожа, – тихо сообщила рабыня, приблизив лицо к занавескам.
Опираясь на руку сирийки, Деллия вышла из паланкина и медленно, покачивая бёдрами, направилась к белокурому красавцу.
– Я надеялась увидеть тебя, – сказала Деллия, дотрагиваясь до его руки сложенным веером и забыв поздороваться.
– Да ну? А что, мы уже встречались прежде? – спросил мужчина бархатным голосом, открыто любуясь её обольстительной фигурой.
Он не мог отвести глаз от её округлых плеч и лебединой шеи, от высокой груди и соблазнительных бёдер, от струившихся волнами волос цвета тёмного золота, покрытых бирюзовой вуалью. И хотя вуаль скрывала её лицо, он был уверен, что оно так же прекрасно, как и её тело.
– Скажем так: я тебя знаю. А иначе мне незачем было искать встречи с тобой, – Деллия тихо замеялась, раскрыла веер и приложила его к своим губам.
– Пусть так. И чего же ты хочешь? – снова спросил красавец и протянул руку, чтобы поднять закрывавшую её лицо густую вуаль, но она успела отклониться и легонько ударила его веером по кончикам пальцев.
– Хочу видеть тебя гостем в моём доме, подобный Адонису Деций, хочу говорить с тобой, хочу познать твою любовь. Если ты будешь любезен принять моё приглашение, я укажу тебе дорогу к моему дому.
Деций Блоссий – а это был именно он – никогда не отказывал себе в лёгких знакомствах, и тем более, если речь шла о новых развлечениях. Женщины часто сами искали встреч с ним, и в нынешнем свидании для него не было ничего необычного. Без сомнения, таинственная незнакомка заинтриговала его – он безропотно пошёл за её паланкином.
Деллия, укрытая от посторонних взоров за плотными занавесками, довольно улыбалась, предвкушая быструю победу. Она неплохо знала Деция и была уверена в том, что в её умелых руках он будет мягок и податлив как воск. Стремясь отомстить Марку Блоссию, орудием своей мести она избрала его брата. Когда-то Деций пытался обольстить её – теперь ей предстояло разбудить в нём прежнюю страсть, что для женщины, привыкшей побеждать в любовных перипетиях, казалось делом проще простого. Очаровать Деция, подчинить его своей воле и заставить шпионить за старшим братом – вот чего хотела добиться Деллия.
Молчаливая сирийка проводила Деция в дальние покои дома и тотчас незаметно скрылась. Какое-то время он сидел в одиночестве, разглядывая убранство комнаты. Роскошное широкое ложе, скамья, комод, столик для фруктов – вся немногочисленная мебель была сделана из бледно-розового с янтарными прожилками мрамора, инкрустированного перламутром. С потолка, декорированного ажурными серебряными решётками, свисали гирлянды вьющихся роз; в воздухе витал их пьянящий сладкий аромат.
Деций закрыл глаза, наслаждаясь окружавшим его покоем и пьянящим благоуханием цветов. Он не слышал, как хозяйка дома переступила порог комнаты – такой лёгкой и бесшумной была её поступь: точно ноги её не касались пола.
Женщина села на ложе напротив гостя и устремила на него горящий взор. Ощутив её присутствие, Деций открыл глаза и – затаил дыхание.
Она была в лёгкой, почти прозрачной тунике, но на плечи по-прежнему ниспадала вуаль, закреплённая на сверкавшей топазами золотой дидеме. Её соблазнительное тело было рядом и благоухало неповторимыми ароматами – Деций чуть не задохнулся от нахлынувших сладостных предчувствий.
Он протянул руки к её плечам, медленно провёл по ним влажными ладонями, опуская их всё ниже, и наконец склонился, чтобы поцеловать край её воздушной одежды.
– Богиня любви, – прошептал он и поднял на женщину томные глаза.
В тот же миг вуаль соскользнула с её головы, открыв изумлённому взору Деция хорошо знакомые черты.
– Деллия! – воскликнул он и поднялся с колен.
Услыхав своё имя, женщина запрокинула голову и невесело рассмеялась.
– Чему ты удивляешься, Деций Блоссий? – спросила она, вперив в него холодно мерцающие глаза. – Может, тому, что я завлекла тебя к себе, а не наоборот? Тому, что безудержная страсть бросила меня, покорную и жаждущую, к твоим ногам? Но разве я не имею права вкусить того блаженства, которым ты одаривал других, менее достойных и менее красивых женщин? Чему удивляешься ты, для кого в мире нет ничего выше любовных утех?
– Я удивлён и не очень, – начал отвечать Деций, снова усаживаясь на скамью. – Я знаю, что твоими любовниками были почтеннейшие и знатнейшие мужи Рима, что среди женщин ты снискала себе славу, подобную той, что выделяет меня среди мужчин... Но я помню и другие времена, когда ты была горда и недоступна...
– Тогда я была женою Марка и принадлежала только ему одному. Но теперь я хочу принадлежать тебе, – после этих слов Деллия с грацией растянулась на ложе.
– Неужели твоя любовь к Марку угасла столь быстро? – спросил Деций, пытливо вглядываясь в её лицо.
На мгновение Деллия поникла, как тростник под ветром, но тут же выпрямилась. Изо всех сил стараясь казаться беспечной, она равнодушно ответила:
– После Марка моё сердце, как и моё тело, принадлежало многим мужчинам. Я давно забыла его!
– И всё-таки ты любишь его, Деллия!
В ответ на замечание Деция женщина, как змея, вильнула всем своим гибким телом и издевательски рассмеялась:
– Откуда ты знаешь, кого я люблю? Моё тело хочет тебя!
– Я не верю ни одному твоему слову!
– Отчего же, милый? – Деллия игриво улыбнулась. Хотя слова гостя неприятно задели её, внешне она оставалась по-прежнему приветливой. – Ведь я не виновата, что ты пробуждаешь во мне такое желание! Зная цену удовольствиям, отчего не веришь ты мне, знающей им цену не хуже твоего? Мы слеплены из одного теста, Деций, и я уверена, в Риме не найти другой такой пары как ты и я. Отчего же нам не стать любовниками? Рано или поздно наши пути должны были непременно пересечься – на то воля не столько Фортуны, сколько Венеры. Дотронься же до меня – пусть в тебе вспыхнет пламя всепоглощающей страсти, что уже давно сжигает меня!
После этих слов Деллия приподнялась и стала медленно развязывать свою воздушную тунику. Словно рассветный туман проступили в полумраке комнаты формы её обольстительного тела, помутившие сознание Деция.
– Ты прекрасна! – восторженно прошептал он и, уже не владея собой, сжал женщину в своих объятиях.
Он покрывал поцелуями её лицо, шею, обнажённую грудь, а затем, опрокинув её на ложе, втиснулся между её бёдер и вошёл в неё одним мощным толчком.
Деллия застонала от наслаждения – бурное желание внезапно охватило её – и она подалась навстречу двигавшемуся в ней мужчине, обхватила его ногами за талию. Сейчас она сама не понимала, чего жаждет сильнее – принадлежать Децию или отомстить Марку.
