Было бы странно обнаружить здесь на полке Джонатана Свифта или Дика Кинга-Смита. Келли, а покажи мне, какие тут книжки интересные? Такие, чтобы Леголасу не было скучно слушать?..
— Леголасу? — с удивлением переспросил Келли.
— Ну да, — улыбнулся Люпин. — Дома я ему всегда читал, он знаешь, как любит сказки слушать?!
— А можно мне посмотреть, как ты читаешь Леголасу? — спросил Келли, попутно ища на полке нужные книги. — Про что он любит слушать?
— Про зверушек, — подумав, сообщил Люпин.
— Ну тогда бери вот эту… — Келли с кряхтением потянул с полки тяжеленный талмуд, в котором, как он помнил, содержались коротенькие и интересные наблюдения и очерки разных авторов о животных. Полистав книжищу, Люпин согласился.
— О да, это то, что нужно: Совёнок и белка, Чудо оленёнка, Солнечный лучик, Телёнок и ромашка… Какие названия интересные! Пошли, посмотришь, как Леголас будет слушать! Но… — вдруг притормозил мальчик. — А эту книгу точно можно взять? Она, наверное, ценная? Вон какая тяжелая, в кожаном переплете с медными уголками и пряжкой… За вынос такой книги из библиотеки знаешь, как круто наказывают?..
Келли не знал, и Люпин не рискнул брать книгу домой, а принес её на веранду, куда и позвал мышастого коня. Устроился с книгой в шезлонге, посмотрел на склоненную к нему внимательную конскую морду, улыбнулся и, раскрыв страницы, принялся читать. Читал он медленно, с трудом продираясь сквозь дебри незнакомых глаголов. Хоть и даровано попаданцам знание местных языков, письменное слово всё же отличалось от разговорного, но Люпин старался и слово за словом постепенно выстраивал фразу, а за ними и рассказ. Келли пристроился в соседнем шезлонге и с трепетом наблюдал за тем, как большая умная лошадь слушает истории. А зрелище то было действительно упоительным: конь стоял неподвижно, чутко наставив маленькие ушки, складывал морщинки на лбу в ромбик, вытягивал шею и наклонял голову, вопросительно подрагивая губой в спорных моментах в книге. Люпин, замечая это, останавливался и пояснял Леголасу то, что было непонятно ему.
Откуда-то прибежал Эльдарион, увидел, чем занимается Келли, и присоединился к нему, приткнувшись под бочок. Слушать стал с неменьшим интересом и восторгом, чем вызвал понятное недоумение Люпина.
— Ты читать умеешь? — спросил он между делом. Эльдарион мотнул головой и пояснил, что его ещё не научили чтению. Люпин дочитал рассказ и продолжил расспросы: — А как тут вообще с учебой? Школы тут вообще есть?
— Н-не, — снова помотал Эльдарион кудрявой головкой. — Мама с папой меня потихоньку учат многому, всему, что надо знать. Например, какими растениями залечивать раны и порезы, как держать ногу или руку при переломе, как развести огонь в случае внезапного тумана, как укрыться от дождя и всякое такое прочее. А что такое школа, Люпин?
— Гм-мм, — Люпин бросил смущенный взгляд на Келли. — Похоже, здесь другие понятия о жизненно необходимых вещах, да? Эльдарион — парень своего времени и проходит свою школу выживания… — и объяснил: — Школа — это то, чему учат всех вместе, а не одного тебя.
— Нас и так всему учат, — удивился Эльдарион. — Моих сестрёнок уже начинают потихоньку просвещать в том же, что я знаю. Просто они младше, и им нельзя знать сверх того, что положено по их возрасту. К огню их, например, не подпускают, но они уже умеют плести отличные сумки и корзины. Так что в случае чего мы с девочками не пропадем, потому что точно будем знать, как вести себя в сложных ситуациях.
— Понятно, — покивал Люпин. — А чтение, значит, не важное умение?
— Ему с семи лет обучают, — поколебавшись, припомнил Эльдарион. — Мама говорит, что к этому навыку мозг должен подготовиться, вот. А до этого нам дают другие, более нужные знания.
— Ну, вообще-то правильно, — вздохнул Люпин. — Просто я помню, что к семи годам уже знал буквы и читаю поэтому как дышу, вообще не задумываюсь во время чтения, оно как-то само читается. Это, наверное, потому, что у нас слова и буквы детей с рождения окружают, эпоха у нас такая, просвещенная, надписи повсюду: на стене, на экране, на улице, в ресторане, в садике… везде, куда ни пойди, что-то где-то да написано, объявления и рекламы всякие висят. А здесь буквы вот, — Люпин приподнял перед собой книгу, — тут только и больше нигде. А значит, чтение в этом мире не так обязательно, как в нашем.
Келли молча покивал, согласный с каждым сказанным словом. Что и думать, он сам в таком мире вырос, в пятилетнем возрасте отправился в младшую школу Литтл Уингинга, и как все современные дети, рано научился читать и писать. Тут Леголас, видимо, решил, что пауза чересчур затянулась, и легонько потеребил мягкими губами каштановые волосы Люпина, прося продолжить чтение. Тот вздрогнул, глянул на коня, засмеялся и раскрыл книгу.
Таков был первый пример бескорыстной дружбы мальчика и лошади, второй пример перед Келли появился позже, через несколько дней. Приготовил Элронд очередную порцию итильдинового порошка, специальную такую смесь для красок, да и решил глянуть, как леди Валерия её в деле пользует, с чем и решил нанести ей визит, ну и заодно свежую партию отнести. Ну а с папой увязался Келли, возжелавший посмотреть, как люди на новом месте устроились.
Внешние стены и наружные помещения, такие как веранды и трапезные, были уже оформлены самими эльфами ещё при жизни строителя Эарендиля. То бишь давным-давно полыхали лунными росписями колонны и террасы бесхозного дома, и краски даже не померкли за несколько тысячелетий. И новые фрагменты, кои Лери приложила к старым, по яркости не выделялись среди прежних, а плавно и нежно сливались с ними, благо что Лери в стиль улеглась наиболее точно. Но это только снаружи, к растительному орнаменту, внутри женщина развернулась в полную свою фантазию, самозабвенно рисуя единорогов и пегасов, парящих среди радуг и облаков. И не только их. В холле Элронд с Келли просто онемели, глядя на стены с пасторальными пейзажами деревень. Луга с лошадьми, коровами и овцами раскинулись под нежно-голубым сводом потолка, на котором плыли облака, ангелы и птицы. Дивные, прекрасные картины, писанные маслом по стенам. Войдя в дом, ты как-то не чувствовал, что вошел именно в помещение — такой там был простор от открывшихся панорам, они прямо дышали свежестью и раздольем. Ощущалось именно пространство, никакими стенами не ограниченное.
Элронду пришлось
