следующего уровня. Не доехав, повернули направо, где буквально через квартал припарковались у блока.
— Минус седьмой, — объявил Смит. — Не привлекая внимания, входим, ваш отсек 1414. В коридоре не задерживаться, на вызовы не отвечать, громких звуков избегать, всем, что внутри пользоваться можно. Дверь будет открыта только на вход и только один раз. Завтра утром я за вами вернусь, к приезду быть полностью собранными. Да пребудет с вами удача.
***
Из сообщения.
«Письмо ваше с выпиской из счета получил, благодарствую. Вы просили обратить внимание на девушку, так вот: с ней все хорошо, завтра отправится на фронт обороны периметра города. Не волнуйтесь, сейчас с минус пятого по минус седьмой администрация игры затеяла массовые беспорядки, организованные бандами наркоторговцев и их подавление. Четыре игрока убиты, трое в госпитале. Пусть лучше в окопах переждут, знакомые коллеги уверяют, что там спокойный участок. Тестер.»
Глава 10
Войдя в указанный конспиративный отсек, Карина зло швырнула чемодан в дальний угол, едва не разбив экран монитора и с раздражением бросилась на кровать.
— Что все это значит?
— Как что? Стремимся на поверхность, как ты и просила, — ухмыльнулся Годяй, залезая наверх и блаженно щупая довольно мягкий, хоть пока еще и тонкий матрас.
— Почему мы здесь и за что тебя, убийцу, выпустил Смит? За украденный рюкзак?
— Мы в программе защиты свидетелей. Те, что дрались, оказались отъявленными отморозками, — донеслось сверху. — Смиту и еще кой-кому действительно нужен был рюкзачок, поэтому между нами заключена сделка, хоть и не очень то и хотелось. Кстати, ты не в курсе, что там было?
— Не смотрела, я не любительница потрошить чужие вещи.
Только они замолчали, у обоих синхронно пискнули напульсники.
— Какого черта? — вскрикнула Карина, прочитав сообщение. — Какие еще добровольцы? Годяй, это ты удумал?
— Ты вообще-то с «этим» обязалась не разговаривать. Насчет поступления в армию Смит предложил, он таким образом намеревается оградить нас от мести отморозков из кланов, чьи товарищи бучу в фаст-фудной устроили. Обещают выслугу подземных уровней один к двум. Такая вот рокировочка, только я здесь ни при делах. Ай!
В потолок взвился второй кроссовок, отлетевший от него прямо на голову парня.
— Совсем офонарели? Я не для того появилась на свет, чтобы, как ты, с радостью убивать себе подобных!
— Зато с удовольствием вошла в игру, где в основном этим и занимаются, либо пашут, как проклятые. Карина, очнись, в каждой второй игре расчет на насилие или подставу, тем более если это симулятор жизни, как у нас! Пока мы интересовали Смита, поднимались вверх. Сейчас же он получил куш в виде рюкзака — и все, мы ему не нужны, дорожки разошлись. Я даже немного благодарен, что служивый спас наши попки от более крупных неприятностей, отправив в окопы. Там хоть честно: есть ты и есть враги, которых не стоит жалеть. Вообще, если я совершаю ужасные, по твоему мнению, поступки, но в игровом сообщении меня хвалят, даже поздравляют со вступлением в 500 сильнейших игроков по итогам прохождения первых пяти уровней, то это значит, все делаю правильно. Или это другое?
Карина встала и заглянула на верхнюю кровать. Столкнувшись взглядами с парнем, она немедленно отвернулась и задумчиво прошлась по комнате.
— В чем-то ты прав... Но я перед входом представляла именно будущее, причем совсем не такое, какое наблюдаю.
— О-ооо! И часто ли будущее предстает таким, каким мы его возомнили? Мечты — дело хорошее, но бесперспективное без постоянной корректировки от текущей жизни. Если в данный момент мы являемся игроками, надо и поступать соответствующе.
— И что теперь?
— Сапоги по ноге примерять. — Годяй свесил ноги с кровати. — Читай, чем надо закупиться, прежде чем маршировать в них начнем. — после чего принялся гнусаво напевать: — «Я солдат, я не спал пять лет и под глазами мешки. Я сам не видел, но мне так сказали. Я солдат. И у меня нет башки, мне отбили ее сапогами...»
Мощные электромоторы броневика, куда их посадили на сборном пункте минус пятого этажа, успокаивающе гудели, неся их в новые реалии жизни по туннелям Пришельска. Жалко, смотровые окошки в этой скромной военной трудяге были заклеены непрозрачной пленкой от любопытных глаз ее пассажиров. Лишь через долгие четыре часа броневик окончательно встал, судя по громким оживленным голосам снаружи. Но выпустили их только после дополнительного получаса маринования в бронированной коробке, в которой без включенного на тепло кондиционера стало довольно прохладно.
К досаде молодых людей, место, куда их привезли, оказалось внушительным закрытым ангаром, а им так поскорее хотелось вдохнуть запахи природы, будь то поле и лес, даже обычная городская площадь. Вместо этого, едва они спустились по аппарели, повеяло машинным маслом, сгоревшим оборудованием и массой других запахов, не имеющих никакого отношения к чистому воздуху. Около машины их поджидал военный с двумя галками на погонах, оглянул с легким пренебрежением прибывших и, покосившись на летный багаж девушки, знаком руки указал следовать за ним. Войдя за ним на небольшой склад, они отдали свои пожитки, встав на аппарат, похожий на ростомер в поликлинике, высветивший все их показатели фигуры, после чего получили упаковку с одеждой и обувью. Дожидающийся сопровождающий взмахнул на выход и, так и не выйдя из ангара, через несколько минут привел их в знакомый до боли обычный жилой отсек блока, но на двенадцать человек.
Там находились только два мужика в военных майках, увлеченно перебрасываясь в кости. Увидев вошедших и дождавшись закрытия двери, оба, забросив игру, с интересом оглядывали новеньких, особенно девушку.
— Добрый день, камрады! — поприветствовал их мужик со небольшим косым шрамом на бровях.
— Добрый день, Лас-Вегас! — окинув взглядом место игры, ответил Годяй.
— Надолго в наши пенаты?
— На три месяца.
— Выпивку догадались захватить?
— Не до нее было, ничего не привезли.
Разом поскучнев, парочка продолжила игру, не обращая на новеньких никакого внимания. Побывав в душе, назначив его в качестве примерочной, Годяй с Кариной засели у монитора, набирая запросы по военной службе и просматривая материалы в инфопедии. По общей информации, что они нарыли, Смит рассказывал правду, служба через 200 с лишним лет
