— О да, — ответил Агилар, посверкивая глазами. — Более чем в порядке. Ей очень нравилось раскапывать руины Она казалась восхищенной.
— Надеюсь увидеть эти руины своими глазами, — произнес Рубикон.
— Завтра увидите, — бодро сказал Агилар.
Они расселись на поваленных деревьях и камнях, чтобы съесть холодный ужин, состоящий из круглых маисовых лепешек, толстых кусков сыра и неизвестных фруктов, которые индейцы набрали в лесу. Скалли ела медленно, ощущая приятный вкус необычной пищи, счастливая уже оттого, что сидит.
Малдер отогнал от своего красного банана комара и признался Скалли, что по сравнению со вчерашним ужином в отеле эти фрукты, безусловно, лучше.
Он встал, забрался в палатку, где был сложен их багаж, и стал что-то искать в коробках.
Скалли покончила с едой и прислонилась спиной к дереву. После долгой трудной ходьбы ноги все еще дрожали.
Малдер вылез из палатки, что-то держа за спиной.
— Когда я делал предварительное расследование этого случая, то вспомнил рассказ о Тлацолтеотль. — Он взглянул на старого археолога. — Я правильно произнес? А то звучит так, словно я проглотил черепаху.
— А-а, богиня преступной любви! — рассмеялся Рубикон.
— Да, именно она, — сказал Малдер. — Так вот, парень по имени Джаппан пожелал стать любимцем богов — что-то вроде кризиса в середине жизни. Он оставил любимую жену и все имущество, чтобы стать отшельником, забрался на высокую скалу в пустыне и проводил все время в молитвах. — Малдер огляделся вокруг. — Хотя где он здесь нашел пустыню, не знаю. Естественно, боги не могли проигнорировать такой вызов и стали его соблазнять красивыми женщинами, но он не поддался искушению. Тогда перед ним появилась Тлацольтеотль, богиня преступной любви, и нанесла ему, если так можно выразиться, последний удар. Она сказала, что так восхищена его добродетелью, что хочет только его утешить. Она разговаривала с ним все время, пока он спускался со своего утеса, и внизу успешно совратила его — к огромному удовольствию других богов, которые только и ждали, когда он поскользнется.
Боги наказали Джаппана за нескромность, превратив его в скорпиона. От стыда за свою неудачу Джаппан спрятался под камень. Но боги хотели окончательно унизить его, поэтому привели его жену к этому камню, рассказали о его падении и тоже обратили ее в скорпиона.
Он задумчиво улыбнулся, все еще пряча что-то за спиной.
— Но в конце концов это всего лишь романтическая история. Жена Джаппана в облике скорпиона убежала под камень, чтобы соединиться со своим мужем, и у них появилось много-много маленьких скорпиончиков.
Владимир Рубикон, улыбаясь, смотрел на него.
— Замечательно, агент Малдер, — сказал он. — Вы могли бы работать в музее, бесплатно, как и я.
Скалли встала и стряхнула крошки с одежды.
— Интересно, Малдер, но к чему рассказывать эту легенду сейчас?
Он протянул руку, и она увидела на ней безобразные останки раздавленного огромного черного скорпиона со свисающими многочисленными ножками.
— Потому что я нашел это под твоей подушкой.
Джунгли Юкатана
Суббота, раннее утро, точное время неизвестно
Когда утром они приготовились свернуть лагерь, Малдер заметил, что его часы остановились. Первой мыслью было, что ночью их группа столкнулась с чем-то чуждым и необъяснимым. Затем он решил, что скорее всего в механизм попала какая-нибудь грязь. Малдер поменял мокрую и грязную верхнюю одежду, надев свежую рубашку, хотя знал, что в лесу она за день так же испачкается и порвется.
Скалли, сонная, с припухшими глазами, вылезла из своей палатки, отмахиваясь от комаров и москитов.
— Доброе утро, солнышко! — приветствовал ее Малдер.
— Знаешь, я бы предпочла снова работать на студии звукозаписи, — сказала она, раскинув руки и потягиваясь со сна. — По крайней мере у них сухой и чистый офис, а в холле есть автоматы для воды.
Она отхлебнула глоток из своей фляжки, потом плеснула немного воды на ладонь и умылась.
— Да, раньше я не могла оценить по-настоящему, какое это счастье — работать, когда тебе ежесекундно не досаждают мерзкие насекомые.
Фернандо Агилар стоял у дерева перед маленьким зеркалом для бритья, держа в руке бритву с раскрытым лезвием. Его шляпа висела рядом на сломанном суку. Он повернулся к ним с намыленными щеками.
— Buenos dias, amigos! — поздоровался он и вернулся к своему занятию, сбривая щетину и жмурясь от удовольствия. — Ничто так не освежает человека, как утреннее бритье, сразу чувствуешь себя готовым к новому дню, а?
Он продолжал ловко орудовать опасным лезвием, стряхивая пену в папоротник.
— Открою секрет, сеньор Малдер, я подмешиваю в мыло репеллент от насекомых и, кажется, помогает.
— Стоит попробовать, — сказал Малдер, тоже собираясь побриться. — А как потом пройти к ближайшему душу?
Агилар рассмеялся, и пронзительные звуки его громкого смеха напомнили Малдеру крикливую перебранку ревунов, разбудивших его сегодня ночью.
Рабочие быстро сложили палатки, упаковали их в компактные брезентовые мешки, затем собрали одеяла и остальное снаряжение.
Владимир Рубикон в нетерпении расхаживал у собранных вещей и бросал в рот изюминки из маленького пакетика.
— Скоро ли отправимся? — поминутно спрашивал он.
Малдер увидел его покрасневшие глаза и понял, что ученый плохо спал, но, конечно, не из-за непривычки к походным условиям.
Агилар закончил бритье, вытер лицо цветным носовым платком, после чего сунул платок в карман, покрутил в руках шляпу из шкуры оцелота, оглядел ее со всех сторон и нахлобучил на голову.
— Вы правы, сеньор Рубикон, мы должны поторопиться на поиски вашей дочери. Путь предстоит неблизкий, но если будем держать хороший темп, доберемся до Кситаклана до наступления ночи.
Они снова углубились в джунгли. Молчаливые рабочие возглавляли группу, расчищая мачете путь; шедший следом за ними Агилар указывал дорогу.
Стая разноцветных, сверкающих крылышками бабочек при их появлении вспорхнула с прозрачной заводи у поваленного дерева и рассыпалась по кустам, словно бесчисленное множество переливающихся в солнечных лучах бриллиантов.
Малдер заметил устремленный на него холодный взгляд свисавшей с ветки змеи. Он подумал, что стоило бы побольше разузнать о змеях, отправляясь в дикие джунгли Центральной Америки, и на всякий случай решил опасаться всех змей подряд.
Они шли не более часа, когда их настиг дождь, теплый и маслянистый, пропитанный тысячью незнакомых запахов. Лукавые говорливые ручейки скатывались с вогнутых листьев банана, смывая пауков, гусениц и других насекомых, нашедших на них свой дом. Мокрый воздух, казалось, был готов взорваться от переполнявшего его настоя ароматов освеженных растений.
