Мастер Улиус ЧобчекВ понедельник я отправилась в Иноземное ведомство затемно, еще до зари. То, что я планировала, было достаточно громкой штукой, и чем меньше людей вздрогнет и поперхнется, став свидетелями сего действа, тем лучше.
В главном холле, уютно свернувшись на беломраморной скамье, вьющейся вокруг фонтана, дремал Гамор – один из двух близнецов-Ловчих с моего потока. Невысокий, кудлатый и чернявый, Гами накрылся собственным плащом и издали напоминал могильный холмик. Он был дежурным сегодня, и лучше бы к рассвету ему пробудиться, чтобы не получить по голове за сон на рабочем месте. Так что я с чистой совестью разбудила его и попросила о помощи.
– Неплохо, ох непло-о-охо! – сонно, но воодушевленно бубнил Гами, ползущий за мной на второй этаж чуть ли не в обнимку с лестничными перилами. – Всегда мечтал тут что-нибудь расколошматить. А камерар действительно дал тебе разрешение? А шеф нас не грохнет за такое? А можешь не рассказывать Полыни, что я помогал? Вдруг ему все-таки не понравится твоя идея! А меня он терпеть не может с тех пор, как я случайно запер его в подвальной камере, обитой антимагическими металлами… Ну подумаешь, забыл! Всего-то на два дня! А он до сих пор помнит.
Я не стала говорить, что это помнит не только Полынь, но и вообще все ведомство. Особенно свежи воспоминания у тюремного ключника – его чуть не пришибло железной звуконепроницаемой дверью, которую Полынь все-таки выломал после двух суток заключения.
Мы зашли в мой новенький кабинет. Он был столь же пустым, как в пятницу. Детективная доска с желтой бумажкой «Мы все…», деревце в кадке, стол, замшевое кресло и задвинутый под них саркофаг – вот и вся уютная обстановка.
Саркофаг весьма впечатлил Гамора. Узнав, что тот настоящий, коллега проснулся окончательно и с интересом полез под крышку – мумия встретила гостя безмятежным молчанием древних глазниц. Потом мы все втроем задумчиво уставились на западную стену кабинета.
– Ну, поехали! – Гамор начал выплетать заклятье Периголлы.
Он поочередно сгибал и разгибал фаланги пальцев, разворачивал ладони, интенсивно крутил головой – со стороны казалось, будто в него вселился демон. Между руками Гами нарисовалось темно-серое облачко. Оно пухло и набирало плотность, а потом, по резкому выкрику «Дра!» – метнулось в схему, нарисованную на стене.
БА-БАХ!
Поток энергии спиралью пронесся по кабинету, растрепав мне волосы, обернув широкие штанины вокруг лодыжек, раздув бинты мумии в саркофаге. Кабинет вздрогнул, а вишня за окном недовольно застучала по стеклу.
Когда пыль немного осела, оказалось, что в стене у нас появилась не предполагавшаяся шикарная арка, а… дыра. Кривенькая такая, душевная и весьма узкая. Я пролезу, а вот мастер Улиус – вряд ли.
– Ой! – смущенно квакнул Гамор, покраснев до самых ушей. – А почему у меня так плохо получилось-то?
Искренность, с которой был задан этот вопрос, вызывала сочувствие. Я поспешила заверить Гами, что он молодчина, а потом предположила:
– Наверное, ты набрал недостаточно энергии? Хотя нет: взрыв был мощным. Может, часть унни вылилась куда-то еще?
– Ищем вторую дыру, да? – кисло предположил Гами.
Мы заозирались, пытаясь сквозь пыльную взвесь разглядеть, что происходит вокруг, как вдруг…
– Тинави! – очень знакомо и патетически воззвали с той стороны.
Гамор позеленел:
– Ты не предупредила, что он будет здесь!
Я хотела ответить, что и сама не знала, но приятеля уже и след простыл: только в щель между хлопнувшей дверью и косяком попал атласный краешек плаща, мгновение спустя с треском вырванный на коридорную волю.
– Малек!!! – воззвали вновь, построже.
Упс.
– Привет, Полынь! Ты во сколько вообще на работу пришел?! – сглотнула я, пробираясь сквозь дыру в родной тридцать второй кабинет. И обескураженно продолжила: – А, так ты и не уходил…
Многоуважаемый господин Полынь из Дома Внемлющих, лучший детектив королевства и опаснейший агент контрразведки, сидел, нахохлившись, поджав острые коленки и натянув одеяло аж до подбородка, на шаткой раскладушке в углу.
Судя по всклокоченным волосам, ошалевшим глазам и отпечатку подушки на щеке, спал он тут. Сладко и крепко. Но недолго.
Наши взгляды скрестились, и Полынь негодующе подтянул одеяло еще чуть выше.
– Ну и зачем ты учинила бардак в моем кабинете? – напарник скорбной дланью указал на пыльную крошку под моими ногами.
В ответ на это моя длань, не менее скорбная, поочередно обвела высокие стопки старых газет на полу; горы неразобранных улик; остатки сэндвича на столе; два стеллажа, стоящих странным полубоком, и другие свидетельства того, что беспорядок тут был и раньше. Впрочем, родной такой беспорядок. Уютно-домашняя детективная помойка, которая однажды непременно доберется до потолка, – и все в ведомстве уже делают ставки, когда же это случится.
