Мне только что позвонили, снова требуют денег. Вообще непонятно кто. Голос изменён. Не то мужчина, не то женщина. Скорее женщина, но я не уверен. Думаешь, надо пойти? Ну хорошо, а деньги брать? На всякий случай? Хорошенькое дело – штуку баксов на всякий случай. Ну всё, буду на связи.
Повесив трубку, Александр Васильевич отёр пот со лба. У него выдались непростые дни.
* * *
– Мама, что-нибудь случилось? Ты выглядишь расстроенной, – спросила Наташа, входя в комнату.
– Да ничего особенного, – бросила мать, глядя мимо дочери, – Так, рабочие неприятности.
– Ну я рада, что ничего серьёзного, ма, – опустилась на диван Наташа. – А где Минька?
– Гуляет где-то, не приставай, – раздражённо ответила Белова. Ей тоже уже позвонили и Вера Афанасьевна была на взводе.
– Ну ладно, ма. Я тоже пойду, – сказала Наташа, видя, что мать сильно обеспокоена.
– Да, конечно, иди, – ответила Белова и, тяжело опустившись на диван, с которого только что встала дочь, серьёзно задумалась.
* * *
– Я не желаю ничего слушать! – крикнул в мембрану Смирнов. – Нечего на меня давить, и нет у меня никаких денег. Я не приду, делайте что хотите, и вообще я всё рассказал следователю. Вот сволочь! – выругался он, бросая трубку.
– Кто бы это мог быть? – бормотал Смирнов, меряя шагами квартиру. – Может, пойти выяснить, без денег, конечно. Кто же звонил? Голос скорее мужской, чем женский. Ни черта не понимаю. Ладно, будь что будет. Пойду, а там уж…
* * *
Был уже довольно поздний вечер, когда в квартире Разумовской зазвонил телефон. Ирина неспешно, кошачьей походкой, приблизилась и сняла трубку. Через несколько секунд её настроение резко испортилось.
– Откуда вы узнали, что это я? – раздражённо произнесла она в трубку. – Хорошо, я буду. Не звоните мне больше.
Повесив трубку, Ирина нервно дёрнула плечом.
«Ну что ж, – подумала она, – Надеюсь, завтра я получу желаемое».
Как показали дальнейшие события, она ошиблась.
Глава 19
– Садитесь, Иван Андреевич, что у вас? – Митченко устало взглянула на Крылова.
– Да ничего особенного, Ольга Алексеевна, – улыбнулся лор, – зашёл вот лично поздравить.
– Рано ещё, – автоматически начала Митченко, потом осеклась и строго взглянула на подчинённого. – С чем меня поздравлять? – в её голосе неожиданно зазвучали резкие, раздражённые нотки. – Со смертью моей начальницы?
– Нет, с очень вероятным утверждением в её должности, – нагло ответил Крылов, глядя прямо в глаза Митченко.
Та снова осеклась, на этот раз уже по другой причине. На лице её появилось жёсткое выражение, но телефонный звонок не дал излиться гневной тираде, которую уже готова была произнести и.о. главврача.
– Слушаю, – резко сняла она трубку. – Ничего не понимаю, – проговорила она после паузы. – Сегодня в девять вечера? Здесь наверху? Зачем? Да кто говорит? Представьтесь! Повесили трубку! – раздражённо бросила Митченко, глядя мимо Крылова.
– Что-нибудь случилось? – поинтересовался лор.
– Какая-то ерунда, непонятно кто звонит, непонятно зачем звонит, и просит быть сегодня в девять вечера.
– Зачем?
– Сказали, будет что-то интересное. Так у вас есть ещё что-нибудь кроме поздравлений, Иван Андреевич?
– Да, пожалуй, всё.
– Тогда адьё, не занимайте моё время, приёмные часы не резиновые.
– До свидания, всех благ, ещё раз поздравляю, – попятился к двери лор.
– Не паясничайте, Крылов! – начальственным тоном бросила ему Митченко.
Иван Андреевич, открывавший дверь спиной к коридору, обернулся и столкнулся с Аллой Михайловной Дергень. Та молча пропустила Крылова. Лор прошмыгнул мимо.
– Вы ко мне по делу? – очень сухо спросила Митченко. Она недолюбливала Дергень, и та охотно отвечала ей взаимностью.
– Конечно, не как ваш предыдущий гость.
– Вы слушали наш разговор? – резко спросила Митченко.
– Только последние фразы, – без зазрения совести соврала Дергень. – Итак, я к вам вот по какому делу…
* * *
– Значит, думаешь, что-то затевается? – спросил Зубриков у Дергень.
Он читал газету и очки его медленно съезжали по переносице, когда он перевёл взгляд на медсестру. Очки остановились на самом кончике носа и упёрлись в Дергень, отчего взгляд у Зубрикова стал казаться ещё более проницательным.
– Во всяком случае, я приду, – Алла Михайловна была настроена решительно. – А ты? – и она подмигнула приятелю.
– Отчего не сходить, – сложил газету Зубриков и убрал очки в очечник. – Люблю, знаешь ли, приключения.
– Знаю, – сказала Дергень, – потому и пришла к тебе.
* * *
Ялович занималась текущими делами, когда в очередной раз зазвонил телефон. Тамара Викторовна устало вздохнула, дала зуммеру протрендеть три раза, успокоила лёгкое раздражение и неторопливо сняла трубку.
– Следователь Ялович, – услышала она свой, лишённый всякой нервозности голос.
– Здравствуйте, Тамара Викторовна, – раздалось в трубке. – Выслушайте меня, пожалуйста, не перебивая. Будьте сегодня в девять вечера в 45-й поликлинике на 4-м этаже у кабинета покойной Поиловой, вы конечно знаете, где это.
– Кто говорит? – спросила Ялович.
– Это неважно, Тамара Викторовна, обязательно сделайте так, как я вас прошу. Это важно для следствия.
– Но…
– До свидания, Тамара Викторовна.
Ялович несколько растерянно взглянула на телефонную трубку, в которой уже звучали короткие гудки.
«Как же я устала», – подумала Ялович, и вздохнув, вернулась к работе.
* * *
– Мы, кажется, знакомы? – обратился полный мужчина в крупных очках к стильно одетой даме лет сорока. Они вместе поднимались по ступенькам ко входу в 45-ю районную поликлинику.
– Возможно, – подозрительно взглянула на него дама в дорогой меховой шубе.
– Ну конечно знакомы, – уверенно продолжил мужчина. – Мы сидели в очереди к главврачу Поиловой в тот вечер, когда она умерла.
– Вы правы, я вас помню, – ответила дама, и толкнула дверь, не дожидаясь, пока это сделает Воронцов.
– Надо же, открыто, – раздался у них за спиной удивлённый женский голос. Через несколько секунд Вера Афанасьевна Белова поравнялась с Воронцовым и Башевич.
– Вас тоже вызвали по телефону? – доброжелательно поинтересовалась она, снимая перчатки и расстёгивая пальто. Башевич смерила её взглядом и молча нажала кнопку лифта.
– Лучше не спрашивайте, – отреагировал Юлий Александрович.
Он огляделся вокруг, в вестибюле было пусто. Регистратура тоже была закрыта. Лифт опустился, и троица вошла в раскрывшиеся двери. Башевич уже нажала кнопку, когда сзади раздалось чьё-то «подождите». Но было поздно – лифт начал подниматься. На четвёртом этаже они вышли и медленно двинулись в сторону кабинета главврача. На банкетке в холле сидели двое: Зубриков и Дергень.
– Наше вам, – приподнялся Пётр Петрович навстречу прибывшим.
Снова раздалось пыхтенье лифта. На этот раз появились двое – Ливий Сергеевич Смирнов и Ольга Алексеевна Митченко. Они быстро подошли к собравшимся и неуверенно остановились.
– Что, собственно, происходит? – нарушила паузу Митченко. Голос её звучал раздражённо.
– Я думала, это вы нам объясните, – повернулась к ней Дергень.
– Слушайте, Алла Михайловна,
