а из стали, покрытые сверху золотом, — заливался торгаш. — Ну и защита, хоть не высшего уровня, но…
Я жестом прервал словоизлияния, размышляя, что это как раз то, что мне и надо. По сути подделка для знатного нищеброда, как наверняка подумал про меня купец. Денег нет, но пыль в глаза пустить требуется. Хотя насчет нищеброда — это ещё как сказать. Такая одежда стоит тоже очень не мало, хоть и не дает защиты стали, а главное не поможет против магической атаки. Но в любом случае, когда я изъявил желание всё это померить, вокруг меня закрутился целый хоровод. И сам торговец, и старший приказчик, и какая-то весьма сексапильная девица, причем в платье с таким декольте, что одно неловкое движение, и грудь рискует выскочить наружу.
Я проворчал, что мерить буду сам, поэтому торговец и приказчик понятливо выскочили за дверь, а вот девица осталась. А я только головой покачал над такой предприимчивостью. Дело в том, что я по обрывкам прозвучавших ранее фраз уже понял, что девица — дочка торгаша, а только что выскочивший за дверь приказчик — её муж.
И что получается? Эти хитрые торгаши сообразили, что меня предложенный вариант брони, пригодной и для повседневной носки, заинтересовал, вот и готовы подсунуть мне дочку одного, и жену другого, лишь бы я не особо торговался. И ведь не сказать, что это как-то особо удивило меня. Даже десяток золотых, которые они могли надеяться получить с меня сверх обычного торга, с лихвой покроет моральный ущерб. Это с точки зрения простых средневековых торгашей.
А ещё и девица уже попала под моё очарование вампира, сладкий зов тьмы, который поражает тех, кто не против кинуться в любовные приключения. Но меня как-то это всё не порадовало. И наличие мужа с папашей, чуть ли не со свечами в руках около дивана, который я заметил за небрежно задёрнутой шторой, да и вообще, что меня посчитали таким предсказуемым. А главное… Чёрт! Я регулярно употребляю девиц в этом самом смысле. Но не так же! Это уже перебор даже для вампира! Да и вообще, надо чаще пользоваться головой на плечах!
Так что я буквально вытолкал помощницу за дверь и сам примерил одежду, которая вполне годилась и как защитная. Достаточно лёгкую, чтобы в ней можно было постоянно ходить, и богато выглядящую, так что в ней вполне можно явиться хоть на королевский приём.
Затем я долго торговался, хоть и не люблю это дело. Но в этот раз цена вопроса была очень уж высока, а куда потратить сэкономленные в результате получасового сотрясания воздуха золотые, я найду. В итоге собрал покупки в специально приобретенную сумку, которую чуть позже повесил под брюхо голема. Там, прикрытая попоной, она у меня и будет храниться, потому что в большинстве случаев я буду пользоваться своей старой одеждой, конечно. Незачем привлекать кучу внимания, путешествуя по дорогам в виде вельможи, да еще и без свиты.
Чуть позже я прошелся по более простым лавкам и купил-таки женскую одежду для Сальяны. И на этом торговые дела в Гросане посчитал законченными. А значит можно навестить двух моих оборотниц, которые учатся в местном университете на факультете Изящных Искусств. Точнее, они туда совсем недавно поступили, сбежав от наставника, который разыскал их и хотел продолжить учить всему на свете, но в первую очередь магии.
Ещё в колледж при университете сдали Мун, тринадцатилетнюю девчонку, которую мне навязали как рабыню в Багенте. Я-то её сразу освободил и отдал на воспитание Аллии, и так получилось, что стал считать её своей названной сестрёнкой, хотя самой Мун это очень не нравится. А недавно у безбашенной девчонки проснулся талант к магии зелий, и самозваная пардия вынуждена была спровадить её в колледж.
Глава 10
С Мун я и решил начать. Нашел два близко расположенных трактира недалеко от университета, в одном снял хорошие апартаменты, из него и отправил мальчишку-слугу с запиской в университет. Сам же сел у открытого окна в зале второго трактира, почти напротив первого. У меня просто были опасения, что за Мун могут отправить «хвост». А всё потому, что могут знать, что названный брат девочки — известный в этих землях вампир. Мало ли… Аллия мне рассказывала, что куратором в группе начинающих ведьм пристроилась её бывшая однокурсница по учебному монастырю инквизиторов, списанная из боевого отряда по ранению.
В общем, есть немалая вероятность, что несколько магов из университета могут попробовать меня поймать.
Время я назначил с запасом, но сам сел в засаду пораньше. И не зря. Ещё за час до нужного времени я заметил маленькую фигурку Мун, которая медленно шла к трактиру. И шла не одна. Вот только сопровождали её не какие-то преподаватели колледжа, а две озорные нахалки — Аласи и Онила.
Я только головой покачал, пока не понимая, что это значит. Причем две шаньшаньские оборотницы были в образе девочек-подростков, что для них проще простого. Низкий рост и худощавое телосложение, плюс умело нанесенная на лица косметика, которая скрывала слегка монголоидные черты лица, вдобавок одежда… С первого взгляда она казалась до крайности вызывающей для средневекового общества. Короткие юбки, не прикрывающие и коленей. Это сразу приводило в шок почти всех прохожих.
Но со второго взгляда становилось понятно, что это не юбки, а просто длинные полы блузок. А на ногах у девушек узкие штаны, что тоже крайне не принято. Но так получалось, что бёдра-то прикрыты, так что и докопаться особо не до чего. Хотя я все равно подозреваю, что половина встречных бабок пытаются вразумить негодяек, но это только кажется просто.
Девушкам, которым сейчас можно дать по виду лет по четырнадцать, на самом деле по двадцать одному году, и языки они успели наточить до бритвенной остроты. А ещё они весьма сильные магички, причем в магии мысли, самой сильной и единственной пригодной для боя. Да, сильные, особенно когда работают в паре. Но необученные, потому что ужасно ленивые и избалованные.
Сейчас на плечах у них висели переносные мольберты, а на шеях болтались значки студенток факультета Изящных Искусств Гросанского Университета. И их вид обманул в первую очередь Мун. Тринадцатилетняя девчонка явно не была раньше знакома с оборотницами, но вот… Ко мне они пришли все втроём. А когда я начал различать о чем они говорят, то сначала выругался себе под нос, а затем решил не выходить навстречу, а послушать.
—
