у кабинета. Он помог ей одеться, и они пошли домой.
Дома он сам приготовил обед. Аня ела, опустив руку на колени, и думала: хорошо, что левая. Иначе она не смогла бы сдать заказ. Они договорились с Женей поехать в Черничные поля в понедельник. Это послезавтра. Еще мерцала слабая надежда, что Петр как-то проявится за выходные.
Аня взяла ложку в правую руку и зачерпнула суп. Левая рука неосознанно потянулась к хлебу, но только мысленно. Аня хлебнула супа, положила ложку, взяла хлеб. Откусила, положила хлеб, взяла ложку. Положила ложку, взяла хлеб. Откусила.
– Мамочка, тебе больно?
– Уже нет. Не переживай.
– Хорошо. А можно я порисую на бинтике?
Аня улыбнулась.
– Можно, Ида. Но только после еды.
– Ну вот.
– Мам, у нас сегодня концерт в музыкалке. Ты не придешь, да?
* * *
– Нет. Смотри внимательно, тут же си-бемоль. Что ты играешь?
Лиля нахмурилась и опустила смычок.
– Какая тональность?
Лиля молчала.
– Ну вспомни же: четыре бемоля. Какая там последовательность? Лиля, соберись!
– Си…
– Ну?..
– Ми…
– Ля, ре. Ля-бемоль мажор. Давай еще раз.
Лиля медленно водила по струнам, Аня перечитывала про себя текст и отстукивала ногой ритм.
«Идет кисонька из кухни, у ней глазоньки опухли…»
– Не торопись. Еще раз.
«Идет кисонька из кухни».
– Смычок вверх. У тебя подушка съехала, дай перевяжу.
Аня поправила завязки на синей подушечке. В первом классе такие используются вместо мостиков.
– Дальше.
«Идет кисонька…»
– Стоп! Ля-бемоль!
«Идет кисонька из кухни, у ней глазоньки опухли…»
– Да, молодец. Держи ритм. Лиля, смычок в начале этого такта вверх! Дальше.
«О чем, кисонька, ты плачешь?» – «Как мне, кисоньке, не плакать?»
– Бемоль, Лиля!
– Мама!
– Что мама? Я тут бемоль нарисовала? Ты за Калинникова решать будешь, есть тут бемоль или нет? Или у тебя своя нотная грамота?
Лиля насупилась и продолжила.
«Повар пеночку слизал да на кисоньку сказал…»
– Хорошо. Еще раз.
Лиля вздохнула.
«О чем, кисонька, ты плачешь?»
– Смычок вверх!
«Как мне, кисоньке, не плакать?»
– Молодец. Дальше.
Дальше было «мяу». Но Лиле не мяукалось.
– Лиля. Кисонька уже сдохла. Оживи ее, пожа-луйста.
«Мя-а-а-а… хр… Мя-а-а-а… хр… Мя-а-а-а».
– Мя-У!
– У меня не получается!
– Получится. Еще раз.
«Мя-а-а-а… хр… Мя-а-а-а… хр».
– А ну, не реви. Ну вот.
– У меня никогда не получится!
– Получится. Не реви. Бери скрипку. Давай сначала.
…Идет кисонька из кухни, У ней глазоньки опухли. «О чем, кисонька, ты плачешь?» «Как мне, кисоньке, не плакать?»
– Ну вот, умница же! Только си-бемоль забыла. Ладно, ничего. Теперь «мяу».
Лиля начала злиться. Аня начала закипать.
– Куда ты ведешь смычок? Плавно, Лиля! Руку ровнее!
– Я не могу!
Лиля топнула, бросила скрипку на диван и размазала слезы.
Аня устало села. Взяла в руки скрипку. Это была очень маленькая скрипочка – с желтоватым корпусом, на котором виднелась заклеенная трещина.
– Иди ко мне. Высморкайся.
Она посадила Лилю себе на колени и сказала:
– Знаешь, говорят, когда что-то не получается, надо сделать это сто раз, и тогда обязательно получится.
Лиля смотрела на нее глазами, полными ужаса.
– Сто раз?..
– Сто раз.
– Но мама…
– Бери скрипку.
Лиля постояла в нерешительности, еще раз вытерла глаза и взяла инструмент.
«Мяу».
– Молодец. Один.
«Мяу».
– Два.
«Мяу».
– Три.
* * *
– Приду, Лиля. Накладывай себе суп.
Ида ковырялась в тарелке и болтала ногами, Влад, как всегда, ел в наушниках, сидя за ноутбуком. У Ани звякнул телефон. Эсэмэс.
Она взяла телефон в руки, открыла и прочла. Какое-то время она просто отупело смотрела на экран. Потом выключила. Снова включила. Перечитала. И вдруг начала смеяться.
Аня громко расхохоталась, запрокидывая голову назад. Она забыла, что у нее болит рука, и стукнула ею по столу, задев тарелку с горячим супом, опрокинула его себе на колени, вскочила, продолжая смеяться.
– Полотенце, – простонала Аня. – Дайте мне полотенце.
Лиля дала ей полотенце, Влад принес половую тряпку и вытер суп с пола. Аня стояла, задыхаясь от смеха, вся мокрая и красная. Она обожгла ноги супом, но не чувствовала ожога, все продолжая смеяться. Лиля, Ида и Влад смотрели на нее молча. Пух коротко мявкнул и принялся жевать незамеченный Владом кусочек мяса из тарелки.
– Ты чего, мать? – спросил Влад.
– Он… Он…
Аня не могла говорить. Она так сильно смеялась, что сама не заметила, как начала плакать. Одновременно рыдая и хохоча, она протянула Владу телефон.
Сообщение было от Петра:
«Отрубил себе палец на производстве. Ничего не помогает, только водка».
– 16–
Аня приложила лист пленки к стеклу, сквозь которое просвечивал шаблон. Она обвела маркером нужный фрагмент, придерживая пленку локтем. Теперь нужно было вырезать его ножницами, одной рукой это сделать сложно.
– Маш, помоги, пожалуйста.
Маша взяла ножницы и аккуратно вырезала по контуру, оставляя припуск в полсантиметра, как учила Аня.
– Как съездили в Поля?
– Нормально. Женька молодец, все хорошо снял. У него даже запасы оргстекла были, так что получится сделать быстро. Ну, в меру возможностей. – Она посмотрела на свою руку. – Он и согнул сразу, при мне. Я даже придержала немного. Правда, все равно придется ему заплатить больше, чем планировалось. Ничего, мне тоже немного перепадет. Но некоторые планы придется отложить… Хотя посмотрим… Ты скажи лучше, как себя чувствуешь?
– Сейчас ничего, – сказала Маша, кладя ножницы обратно на стол. – Утром рвало сильно.
– Скоро пройдет. Потерпи. – Аня посмотрела на Машин пока еще совершенно плоский живот. – Знаешь, когда я в первый раз забеременела, мне приснился сон. Как будто я стою на холме и вдруг вижу, что ко мне летит птица – маленькая, белая. Я вытянула руки, и она села прямо в ладонь, а я почему-то стала ее есть. Прямо брала и откусывала по кусочку, как хлеб. А утром прочитала в соннике, что это к рождению девочки.
Аня замолчала, вспоминая, а потом тряхнула головой и сказала:
– Мне кажется, у тебя будет мальчик.
– Посмотрим, – улыбнулась Маша. – Ань, слушай…
– М-м-м?..
Аня пыталась отлепить пленку от подложки, зажимая край забинтованной рукой. На клеящий слой налипали ворсинки бинта.
– Даже не знаю, как сказать, – замялась Маша.
– Да ладно уж, говори! Вряд ли ты скажешь что-то ужаснее того, что я постоянно слышу в последнее время.
Маша встала, опустив глаза.
– Я, наверное, уеду…
Аня отложила пленку.
– Куда?..
– Домой. Я же понимаю, что даже при самом удачном раскладе не стоит пытаться строить с ним семью.
Аня подошла к ней.
– Но ты же не…
– Нет, что ты. Я давно хотела ребенка, ты же знаешь. Я буду рожать. Только дома. Здесь я не справлюсь, там мама…
– Да, конечно,
