изъян народ [средствами, пригодными для] времен честности и простоты» — дело безнадежное и что нечего и мечтать «достигнуть устроения» людей нынешнего поколения, не идущих в сравнение с людьми древности, «путем отмены законов»[263]. Следовательно, и он разделял теорию духовного вырождения в ее даосско-легистском линейном варианте.
Тем не менее «сановник» пытался сочетать оппозицию «природная сущность — утонченная форма» с циклической концепцией чередования расцвета и упадка, формулировка которой заимствована у Сыма Цяня[264]. У нас нет полной уверенности в том, как в данном случае следует интерпретировать эту оппозицию — в качестве описывающей линейное или циклическое время. Несомненно одно: что в мировоззрении «сановника» есть и циклические представления, которые уживаются там с мыслью о необратимом и направленном времени. Тем не менее во взглядах чиновников линейные представления, несомненно, играют видную роль.
Спорящие в «Янь те лунь» разделяли архаическую концепцию дискретного качественно неоднородного времени, признавали необходимость сообразования с ним и расходились на уровне того, с какими временными отрезками и в какой мере следует сообразоваться, равноценные это разнородные отрезки или нет. Конфуцианцы ориентировались на неизменную, а их оппоненты — на непрерывно меняющуюся реальность; отсюда разница их излюбленных типов поведения — подражания древним образцам у конфуцианцев и приспособления к обстоятельствам у их оппонентов. Оппозиция «неизменный [путь]» (цзин) — «приспособление к обстоятельствам вопреки постоянным правилам» (цюань) может быть соотнесена с обоими мировыми началами: согласно Дун Чжун-шу, «Небо рассматривает темное начало как приспособление к обстоятельствам вопреки постоянным правилам и рассматривает светлое начало как неизменный [путь]»[265]; и здесь установка на ян отличает конфуцианцев, а установка на инь — их оппонентов. У тех и у других есть циклические представления, но у конфуцианцев иных представлений мы просто не видим, взгляды же легистов на историю носят линейный характер.
В связи с этим следует выделить еще одно общее представление у конфуцианцев, легистов, а также даосов, по-разному повернутое и осмысленное в их учениях. Его не заметил М. Гранэ; Дж. Нидэм, подметив его у даосов, назвал теорией «регрессивного вырождения»[266], а мы предпочитаем называть теорией материальной эволюции и духовного и социального вырождения. Речь идет о двуедином процессе, идущем от древнего («золотого») века «природной сущности» до нынешнего века «утонченной формы». Вероятно, эта концепция восходит к мифологическому (?) субстрату трех учений. Конфуцианцы пытались связать ее с концепцией обратимого времени, включить в цикл «космос — хаос — космос»; «писец канцлера» и «императорский секретарь» сохранили ее как самостоятельное линейное представление, а «сановник», поступив так же, сочетал ее с циклическими взглядами. В легистском памятнике «Шан-цзюнь шу [100]» линейное представление о деградации людей от «простоты» и «искренности» в «древности» до «ловкости» и «обмана» в «современности» сочетается с указанием на начало мира, когда «были установлены Небо и Земля и рождены люди»[267].
Разница между взглядами конфуцианцев и легистов связана с их разными представлениями о человеческой природе и личности правителя. Конфуцианцы считали возможным преображение этой природы, наделяли «истинного царя» устроительной силой, способной «восстановить древние [порядки]» и вернуть людей от «хаоса» к «космосу»; их оппоненты считали перемены, происшедшие с этой природой, необратимыми, государя неспособным преобразить ее и предлагали управлять, сообразуясь с нею как с данностью. Поэтому одни ориентировались на «древность», а другие — на «современность»[268]. Вероятно, в основе представлений конфуцианцев, сообразующихся в первую очередь с природными ритмами, лежит опыт земледельцев и связанного с ними правящего слоя. Представления же их оппонентов о различиях между временами, о непрерывных изменениях, о необходимости приспосабливаться к ним и не упускать благоприятного случая восходят к опыту двух сравнительно молодых социальных слоев — специалистов-ши и купцов, почерпнутому в первую очередь в социальной сфере. Именно их наследником по происхождению и роду занятий был Сан Хун-ян[269].
Представления о «роде»
Представление о роде (лэй) — это категория китайской культуры, моделировавшая поведение объектов, качеств и сил космоса по отношению друг к другу. Считалось, что они гармонически взаимодействуют, притягиваются друг к другу в случае сходства, но взаимно отталкиваются в случае несходства их природы. Гармоническое взаимодействие объектов «того же рода» мыслилось по аналогии с отношениями между возгласом и эхом, телом и его тенью, магнитом и железом. Концепция «рода» служила своеобразным заместителем концепции причинности и основой классификации в китайской культуре[270].
Проблема отношения разных школ мысли к этой концепции мало изучена. Мы попытались исследовать на материале «Янь те лунь» вопрос, одинаково ли использовали концепцию «рода» при описании мира конфуцианцы и легисты. Реконструкция показала, что во взглядах конфуцианцев в «Янь те лунь», как и в мировоззрении Дун Чжун-шу, концепция «рода» играет большую роль. Принцип взаимного влечения объектов «того же рода» и взаимного отталкивания объектов разного «рода» в отвлеченном виде здесь не сформулирован, но мы встречаемся с ним на уровне простейшего деления объектов, качеств и сил мира на два «рода» — инь и ян: по словам «знатока писаний», «когда возрастает сияние светлого начала ( — солнца], внизу умаляется все, относящееся к роду темного начала; когда в Небе [темное начало — ] «полная луна», то в пучине «полнятся [мясом относящиеся к тому же роду] раковины двустворчатых моллюсков»»[271]. Следовательно, объекты «того же рода», сколь бы далекими друг от друга они нам ни казались, представлялись конфуцианцам взаимосвязанными и гармонически взаимодействующими, причем расцвет и преобладание одного из «родов» считался несовместимым по времени с расцветом и преобладанием противоположного «рода»: в каждый данный момент процветал и лидировал либо «род» инь, либо «род» ян.
Считалось, что в гармонически функционирующем мире каждая вещь занимает определенное положение и ведет себя, следуя своей природе. Если чье-то поведение перестает соответствовать его природе, это влияет на поведение всего его «рода» и вызывает неполадки в космических масштабах. Как указывает «знаток писаний», ««если подданный не ведет себя как подданный», то темное и светлое начала не будут в гармонии, с солнцем и луной произойдут необычайные перемены»[272].
Кроме «родов» инь и ян «знаток писаний» (по свидетельству «сановника») выделяет пять «родов» — так называемые «пять [элементов (фаз), которые] побеждают друг друга» (у шэн [101]), или «пять движущих [сил]» (у син [102])[273]; им соответствуют сезоны года и этические свойства человека. Последовательность «пяти элементов», которые «поочередно порождают друг друга», в мировоззрении «знатока писаний» та же, что у Дун Чжун-шу: «дерево», «огонь», «земля», «металл», «вода». Об этом свидетельствует «сановник», излагающий взгляды «знатока писаний», по которым ««огонь» рождается от «дерева» — [движущей силы, соответствующей циклическому знаку]
