пародирую Эдварда: «Я так рад тебя видеть!»
О, черт!
Хуан смотрит мимо него. Прямо на меня. Он наверняка заметил мои кривляния. Я натянуто улыбаюсь и широко распахиваю глаза. Эдвард ловит взгляд своего друга, поворачивается ко мне лицом.
— Хуан, познакомься с Саммер. Саммер, познакомься с Хуаном — моим хорошим другом и коллегой.
— Я знаю, кто она. Мы уже общались.
Хуан идет ко мне, оставляя Эдварда стоять у двери. Насыщенная смуглая кожа, тщательно уложенные черные волосы, глаза такие же дружелюбные и теплые, как и улыбка.
— Приятно познакомиться с тобой лично, Саммер.
— Мне тоже. — Я улыбаюсь ему, он наклоняется, целуя меня в обе щеки, обдавая очень дорогим лосьоном после бритья.
— Я думаю, Эдвард специально прятал тебя.
Он бросает дразнящий взгляд на друга, я хихикаю, как подросток. Ладно, с Эдвардом я разберусь позже.
— У меня есть кое-что для тебя.
Я чувствую, как нарастает любопытство Эдварда, когда Хуан достает из внутреннего кармана пиджака карточку и передает ее мне.
— Ты говорила, что можно отправить приглашение по электронной почте, но я решил захватить его с собой, раз уж собирался сюда.
— Приглашение? — Эдвард подходит ближе, хмуро глядя на перламутровый прямоугольник.
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста.
— Приглашение? — На этот раз Эдвард спросил с нажимом.
— На бал в честь Хеллоуина. — Я мило улыбаюсь. — Мы только что об этом говорили.
Он издает горловой звук. Рычание? Становится все интереснее.
— Ой, ну не смотри так расстроенно, ты тоже приглашен. Ты — мой Прекрасный принц.
Хуан давится от смеха. Клянусь, я слышу, как Эдвард чертыхается себе под нос. Сам виноват. Если бы нашел время поговорить со мной, сейчас бы так не удивлялся.
— Что ж, если погода не подведет, — говорит Хуан, — вы получите волшебную зимнюю страну чудес, которую можно будет добавить к вашей сказочной теме.
Я смотрю на улицу и морщусь. Белое покрывало быстро стелется по земле.
— Это, безусловно, поможет сохранить ледяные скульптуры, но, если гости не смогут приехать, бал вообще не состоится.
— Не беспокойся об этом. Эдвард позаботится о том, чтобы дороги были расчищены, не так ли, Эдвард?
Он хлопает друга по спине. А друг выглядит так, словно хочет кое-кого вздернуть. Не очень, правда, понятно, кого именно, меня или Хуана.
— Отлично. Тогда я оставляю эту работу в твоих заботливых руках, мой принц.
Я хлопаю ресницами, глядя на него, и подавляю смех при виде выражения его лица. Ладно, возможно, «мой принц» это слишком, но заводить его так весело! Он что-то ворчит себе под нос, а я для пущего веселья подскакиваю к нему и целую в щеку.
— Спасибо.
Его глаза, глубокие, дикие, опасные, встречаются с моими. Я отступаю и отворачиваюсь, прежде чем Хуан увидит больше, чем должен.
Еще долго после того, как он ушел, я ощущаю дрожь в теле. Если бы мне достало ума зациклиться на этом, я бы, скорее всего, забеспокоилась. Но я не зацикливаюсь, мне есть чем заняться.
Нужно разобраться с коробками и выгулять собаку, любящую поваляться в снегу.
— Итак, Руфус, сначала коробки, а потом гулять. Договорились?
Собака радостно лает.
Эдвард
— Ты выглядишь так, словно нуждаешься в чем-то покрепче кофе.
Я бросаю взгляд на Хуана. Не его вина, что я в таком состоянии. Не могу уснуть. Не могу есть. Она доминирует над каждой моей мыслью. Во сне и наяву.
Хуан ставит чашку и смотрит на мой сжатый кулак.
— Так, кофе здесь точно не поможет.
Я заставляю себя расслабиться.
— Сейчас только три часа дня, Хуан.
— Ну и что? А где-то уже вечер. Я налью нам выпить, хорошо?
Он уже встал и направляется к антикварному японскому бару с напитками, гордости и радости бабушки.
— Скажу одно: у Кэтрин всегда был полный запас этой штуковины. Знаешь, я пытался заполучить односолодовый виски пятидесятилетней выдержки, — он поднимает бутылку, — с удовольствием заплатил бы за него приличную сумму, но его не было.
— Угощайся, — выдавливаю я, направляясь к окну.
Смех Саммер доносится до меня через стекло за секунду до того, как она появляется. Яркий всплеск цвета. Ее красное пальто — еще одна отличная покупка — вспыхивает, когда она крутится на месте, светлые волны волос выбиваются из-под зеленой шапочки, возбужденный Руфус скачет вокруг нее, гоняясь за игрушкой, которую она держит в руке.
Мне бы отвернуться в тот момент, когда я услышал ее:
— С удовольствием, но если только ты присоединишься ко мне.
Я отвожу взгляд от окна и вижу, что Хуан пристально изучает меня.
— Твой водитель здесь?
— Точно.
Пока он это говорит, мое внимание привлекает появление за окном кого-то еще.
— Точно.
Водитель Хуана подходит к Саммер. Она останавливается, одаривает его улыбкой, ее щеки порозовели, лицо сияет. Она смеется над тем, что сказал мужчина. Я чувствую боль глубоко в груди, страстное желание. Хочу сам заставить ее так смеяться. Чтобы сверкали ее глаза, когда она смотрит на меня. Я хочу! Хочу!
Хуан подходит и становится рядом со мной у окна. Передает мне стакан и смотрит в окно, на водителя, Руфуса, Саммер.
— Похоже, я понимаю.
— Сомневаюсь. — Я делаю глоток согревающей жидкости и мечтаю, чтобы она уняла жжение под ребрами.
— Никогда не видел тебя таким. Не из-за работы и уж точно не из-за женщины.
— Хотел бы я посмотреть, каким будешь ты, если тебя заставят жить целый год с такой женщиной.
— Я сказал, что разберу завещание на части и избавлю тебя от этого, но ты велел все прекратить.
— Потому что бабушка хотела, чтобы она жила здесь. Она хотела дать ей дом.
— Она хотела, чтобы и у тебя был дом.
Я хмыкаю. Похоже, у меня появилась действительно неприличная привычка.
— Ты забываешь, что я прочитал письмо. И завещание тоже. Она довольно ясно дала понять, чего хочет и почему выбрала Саммер.
— Саммер другая, она особенная.
— Особенная для кого? Для твоей бабушки или…
Едва заметная улыбка касается моих губ, когда я смотрю на Саммер.
— Она довольна привлекательна.
— Она недоступна для тебя, — резко бросаю я, не в силах подавить неуместную ревность.
— Остынь. Кстати, чтобы ты знал, я оскорблен, что ты думаешь, будто я стал бы ухаживать за чужой женщиной.
— Она не моя женщина.
Хуан выгнул бровь:
— Нет? Ты меня одурачишь.
Я молчу, глядя на улицу. Все мои мысли занимает Саммер.
— Итак, если она не твоя женщина и ничего для тебя не значит, в чем проблема? Дело ведь явно не в наследстве, которого она, как ты считаешь, недостойна.
Я смотрю на Хуана. Он, сузив глаза, наклоняет
