Книга Самый чувственный год - Рэйчел Стюарт

сейчас, стоя в этой комнате, не могу избавиться от ощущения, будто в моей жизни что-то пошло не так. Ведь состояние достижения, самореализации так и не пришло. Приключения… И все эти вещи в моем списке желаний… Я ни разу не ощутила умиротворения. Не почувствовала себя счастливой.

Письмо Кэтрин не дает мне покоя. И ее предупреждение тоже.

Я беспокоюсь, а вдруг ты не остановишься, и жизнь пройдет мимо тебя, и ты никогда не почувствуешь, что значит это — быть довольной, счастливой, любимой.

Может быть, Кэтрин права.

Не потому ли, что ты, находясь в объятиях Эдварда прошлой ночью, чувствовала себя очень довольной?

Я прогоняю эту мысль. Это не так. Мне не нужен кто-то, чтобы чувствовать себя счастливой и удовлетворенной. Единственный человек, который может дать мне это, — я сама.

— Разве это не так?

Руфус лает, явно соглашаясь со мной.

Продолжение дела Кэтрин, несомненно, станет шагом в правильном направлении.

— Идем, приятель. Мне нужно поговорить с благотворительными организациями, организовать мероприятия по сбору средств. И я точно знаю, с чего начать.

Я возвращаюсь в новую спальню, беру фотографию, на которой мы с Кэтрин вдвоем занимаемся подготовкой к балу сказок на Хеллоуин.

До тридцать первого октября остался месяц. За это время можно многое успеть, правда?

— Все возможно, если ты настроишься на это, Саммер.

Мягкий голос Кэтрин обволакивает и подбадривает меня.

— Как думаешь, Руфус, у меня получится?

Пес смотрит на меня и наклоняет голову, его глаза, выглядывающие из-под густых бровей, слишком скептичные и напоминают мне об Эдварде и его предостерегающем тоне.

— Ну что ж, организация подобных мероприятий — большая работа.

И если когда-нибудь мне понадобилась бы дополнительная мотивация, то вот она, прямо здесь.

Глава 11

Саммер

В Гленробине царит хаос. Буквально.

Повсюду коробки.

Джеймс — мой незаменимый помощник.

Сегодня мы собираем элементы сцены для бала. Руфус, конечно же, крутится рядом, добавляя хаоса.

— Так, я думаю, мы перенесем это в бальный зал, как только…

— Что за черт?!

Эдвард упал в коридоре, споткнувшись об одну из коробок. Мы с Джеймсом втягиваем головы в плечи.

— Простите, сэр, я сейчас распоряжусь, чтобы тут все убрали.

— Это моя вина, — быстро вставляю я. — Я настояла, чтобы мы проверили содержимое коробок, прежде чем доставлять их.

Эдвард смотрит на меня, и я на долю секунды замечаю в его глазах вспышку чего-то, правда, тут же его взгляд становится прежним, привычным для меня в последние две недели. Взгляд, который превратил бы в камень любого.

— Что все это значит?

— Это для бала. — Я стараюсь говорить спокойно. — Бал на Хеллоуин, помнишь? Я же говорила тебе, что устраиваю его.

Он снова смотрит на коробки, на его лице появляется выражение удивления. Неужели он меня не слушал? Если бы мне кто-нибудь сказал, что можно жить с человеком и абсолютно не интересоваться его жизнью, не слушать, что он тебе говорит, я бы сказала, что это чушь. Но Эдвард доказал обратное, и я не хочу признавать, как сильно это ранит.

Я почти не видела его с нашей ночи вместе. Находясь дома, он запирается и работает в своем кабинете. А в тех редких случаях, когда появляется, все его внимание приковано к телефону. За завтраком его спутником является планшет.

Обедает он в кабинете. Ужин — единственное время, когда он удостаивает меня своим присутствием, но даже тогда его мысли витают где-то далеко, и мы ужинаем практически в тишине.

Не то чтобы я тосковала по нему. Ни в малейшей степени. Честно.

Я же заново знакомилась с замком и окрестностями, изо всех сил стараясь почувствовать себя как дома. И я рада, что у меня теперь есть Руфус, моя маленькая тень, ой, точнее, большая тень.

И благодарна Джеймсу и Мари, таким открытым и гостеприимным. Они изо всех сил старались компенсировать заметную отчужденность Эдварда.

И я так рада, что могу использовать во благо деньги и имя Кэтрин, устроив в ее честь бал на Хеллоуин.

Я поговорила с представителями местного детского дома и социальными службами, увлеченными этой идеей так же, как и я. Имя Кэтрин предоставляет быстрый доступ ко всему, что мне нужно — благотворительным организациям, поставщикам провизии, артистам, сценографам. Важные посетители с большими кошельками, гости, молодые и пожилые — все выстроились в очередь.

Это будет вечеринка года! Не могу дождаться!

Правда, Эдвард немного омрачает настроение. Я отчаянно хотела обсудить мои идеи, привлечь его, получить согласие на планы. Он бы знал обо всем этом вдоль и поперек, если бы захотел послушать.

А он пренебрежительно отозвался о каждом разговоре, в который я пыталась его втянуть.

Вот поэтому его пустой взгляд раздражает меня. Я хочу подойти к нему, все обсудить. Лучше яростный спор, чем его угрюмое молчание. Однако меня удерживает чувство вины за то, что я ушла много лет назад.

— И когда это будет?

Я удивленно смотрю на него.

— Это бал на Хеллоуин, Эдвард, как думаешь, когда он состоится?

Он проводит рукой по волосам, выдыхает. Именно тогда я замечаю морщинки вокруг его глаз и тени под ними. Это из-за меня?

— Да, верно.

— Слушай, — мягко говорю я, — мы скоро все уберем.

Он выглядит неуверенным, я бы и поговорила с ним, все бы объяснила. Однако за спиной маячит Джеймс. И дело вовсе не в коробках. Если мы не обсудим наши проблемы в ближайшее время, тени под его глазами станут только хуже, как и атмосфера в стенах замка.

— Просто скажи мне, что разбираешься в бюджете этого мероприятия. Оно должно собирать деньги, а не терять их.

Я прихожу в ярость. Я усердно работала круглые сутки, да и Джеймс тоже, а он смеет говорить мне…

В коридоре трезвонит старинный дверной звонок. Все смотрят на дверь.

— Это, должно быть, Хуан.

Эдвард идет к двери, перепрыгивая через коробки, не подозревая, что оставляет меня кипящей от ярости.

— Мы выпьем кофе в моем кабинете, Джеймс.

— Конечно, сэр. Как только я…

— Сейчас!

— Конечно, сэр.

Джеймс поспешно ставит коробку, которую держит в руках, а я прикусываю язык. Вот бы сказать ему, чтобы забыл грубую просьбу Эдварда, но я не желаю доставлять ему еще больше неприятностей.

— Я ненадолго, Саммер.

Я понимающе улыбаюсь. Джеймс поспешно уходит.

Эдвард открывает дверь, я смотрю ему в спину, едва ли не прожигая взглядом дыру в нем.

— Хуан, я так рад тебя видеть.

Какой жизнерадостный голос! Я еще больше распаляюсь в гневе.

Корчу рожицу и