— У всех соседей вокруг грызуны? — спросила я горгулью, машинально поглаживая ее по спинке.
— Не зняю. Не привиряля.
— Ладно. Повесим позднее объявление, что если хотят, чтобы на их территориях ты охотилась, то пусть приходят договариваться об угощении.
— А денюшку? — протянула мне опустевшую хрустальную бонбоньерку нечисть.
— А лицензия у тебя есть на отлов грызунов за денежное вознаграждение?
— Неть.
— Вот и денежки — нет. Но будут орехи от соседей. Потому что ты уж прости, но дома я не готова тебя ими угощать.
— Жадьняя!
— Осторожная!
Сильно позднее, после того как позавтракала и выдала лекарство от живота обожравшейся горгулье, я устроила допрос артефактам.
Зеркало посмеивалось. Ширма сострадательно делала комплименты лысенькой нечисти. Сама лысенькая «красотка», похоже, не совсем понимала, что не так. Вероятно, просто забыла, как она выглядела раньше. До того, как попала в мои руки.
Она какое-то время задумчиво сидела, изучая свое отражение. Покрутилась, поочередно поднимая то хвост, то лапы. Крылья расправляла и двигала ими. Ушами шевелила. Зубы скалила. Нос морщила.
— Потиму я розявая? — спросила она наконец.
— А какой ты хочешь быть? Серенькой и уныленькой, что ли?
— Ни зняю. Но потиму розявая?
Слова она коверкала по собственному желанию как угодно, но все смягчала.
— А у меня вот. Видала? — продемонстрировала я ей ярко-малиновый локон. — Живу же как-то с этим.
— Ну, ти фей.
— Не-а. Человек.
— Фей!
— Человек!
— Папа фей? Мама фей? А ти чиловекя?
— Папа некромант. Мама некромант. Дедушка некромант. Братья некроманты. Второй дедушка зельевар и лекарь. Все — люди. Я — маг-бытовик широкого профиля. И человек.
— Неть!!! Ти фей!
— А у нее топор есть, — вкрадчиво сообщило зеркало. — Орочий. Вождя племени.
— Покази! — всплеснула когтистыми лапами розовая жуть, махнула крыльями и перелетела ко мне на диван. — Покази тополь!
— А ты зачем слова коверкаешь? — спросила я ее, но топор из-под диванной декоративной подушки достала.
Да-да, я знаю, что это по меньшей мере странно — хранить его под подушкой. Но так получилось.
— Я миляя. И розивяя. И мякинькая, — погладила она себя по пухлому животику. Пукнула громко и ужасно вонюче. Разогнала сама же лапкой воздух и цапнула топорик.
А нет! Не цапнула! Попыталась это сделать, но тут же отдернула передние конечности и заверещала.
— Горячо! Он жжется!
— Хм-м-м-м... — задумчиво взглянула я на оружие.
Похоже, орки его зачаровали от нечисти. А возможно, и от нежити. Но мне не на ком проверить. И, наверное, даже эта домашняя реликтовая нечисть к нему прикасаться не может. Вон, так впечатлилась, что аж заговорила нормально, не меняя звуки в словах.
Следующие несколько дней у нас прошли в хлопотах и обустройстве. Привезли пауков-кружевников, и я их разместила на чердаке. Первым заданием им стало — выткать мужской шейный платок. Нужно младшему брату отправить, раз уж так любезно выделил мне средства на эту не бюджетную покупку.
Горгулья днем бродила за мной хвостиком по дому. Ничего не портила, не била, но везде совала свой нос. А куда не влезал нос — совались лапы.
Привезли и повесили над крыльцом вывеску, а на заборе еще одну, но маленькую.
— А гиде крилышки? — ткнув когтем в рисунок феи с топориком и волшебной палочкой, изображенной на вывеске, спросила нечисть.
— Отвалились, — пошутила я.
— Как отвалилися?! Узяс!
— И феи уже не те, и крылья им не нужны. Эволюция! Во! — вспомнила я умное слово, вычитанное как-то в научном трактате некоего мага, изучавшего фауну нашего мира.
— Кошмаря-я-я!
— Ну, сама посуди, — начала я рассуждать. — Вот живет фея в доме. Таком, как этот. Ей крылья зачем? Летать куда? Для дальних расстояний — порталы. Для коротких — лошади и новая жуткая штука на колесах, которую пытаются сделать гномы. Для поездок по городу в основном, по хорошей дороге. Зачем крылья? Вот они и отвалились.
— Своим не дам отвалиться! — мрачно насупилась горгулья. Она была так шокирована, что опять забыла смягчить слова.
— Да я и не предлагаю тебе от них избавляться. Но вот смотри, у тебя, например, чешуя тоже отпала за ненадобностью. Была ты раньше серая, некрасивая и жесткая. Жила на природе, под палящим солнцем, дождями и ветрами. А сейчас ты розовая, мягонькая и гладенькая, и живешь под крышей в теплом доме. А потому что — эволюция!
Скрестив за спиной пальцы на удачу, убеждала я питомицу, что все хорошо. А то мало ли, как вспомнит еще, что ей чешуя была дорога и ее было много, до того как она проснулась в моем доме. Не хочется мне с ней ссориться. Все же разумная нечисть, хищная, хоть и домашняя и карликовая.
— Лысая... — задумчиво потыкав себя в живот когтем, обронила та.
— Зато не жарко.
— Но — лысая?
— Ладно, уговорила. Я согласна.
— Дя? — озадаченно уточнила она.
—Да! Сошью тебе симпатичный комбинезончик с юбочкой. Будешь самой невероятной горгульей во всем нашем мире. Станешь законодательницей мод. Вот посмотришь, народ еще захочет похожие костюмчики, но для своих котов, собак и прочих питомцев.
На всякий случай я снова скрестила пальцы. Заодно и потренируюсь шить.
— Дявай! Измиряй миня класивую!
Горгулья встала на задние лапки, передние раскинула в стороны, крылья тоже расправила.
— А может, начнешь нормально говорить? — рассмеялась я и взяла в руки притихшую измерительную ленту, боявшуюся пропустить хоть слово из нашей беседы. Для артефактов все это настоящее развлечение.
— Неть!
— Ну, нет так нет. Ленточка, займись, пожалуйста. Я сейчас запишу все размеры.
— Ох, какой же очаровашкой ты у нас станешь! — с воодушевлением начала Лента и заскользила по тельцу нашей первой клиентки.
Я снова подолгу гуляла по городу, и с целью ознакомления, и за покупками. Кое-что приобретала по мелочи для будущей работы и для дома.
И много тренировалась с волшебной палочкой. Выходило пока не очень. Из тех ситцев, которые я купила здесь сама, было решено пошить несколько нарядов для меня. Так как все мои измененные заклинаниями вещи уже приняли свой родной вид: строгий, темный и слишком теплый для местного климата. И я решила, что не стану их снова менять.
В общем, платья я должна была сшить для себя и для горгульи. Она, к слову, так и не могла вспомнить свое имя и отказывалась откликаться на любое другое.
