У меня ни хрена не получилось. В первую очередь у меня не получилось напитать праной воздух, потому что я никак не мог взять в толк, что именно мне нужно сделать. Умом я понимал, что воздух это смесь газов, и в принципе, она способна принять в себя прану, так как является физическим телом, но едва только я пытался это провернуть, воздух превращался в абстрактную пустоту, в которой прана послушно рассеивалась, но не впитывалась.
К концу занятия создать ветер получилось почти у всех, кроме меня, Широ и еще пяти студентов. Что ж, я хотя бы не самый худший.
Последним занятием на сегодня была лекция у геоманта. Высокий статный мужчина с зачесанными на затылок длинными волосами, горбатым носом и алмазными сережками в ушах, очень живо и интересно рассказывал о грунтах и его видах, о вкраплениях и их влиянии на поглощение праны, о податливости разных материалов к изменениям и прочих интересностях. Меня так и подмывало поднять руку и спросить о возможности затянуть под землю целый огромный автопоезд и о времени, которое на это понадобится, но я сдержался. Вместо этого я вспомнил, что смог, о грунте вокруг АГАТа, и задал несколько наводящих вопросов, которые косвенно подвели меня к ответу на мой вопрос.
Келли Чемберс могла бы так глубоко закопать АГАТ за двадцать-тридцать секунд, пока до тренированных и обученных вояк доходит, что творится что-то неприятное, только в том случае, если она была очень, очень сильна.
И, судя по тому, что в свое время директор считал ее одной из «одаренных» студенток, так оно и было.
Все сходилось.
После этого занятия, которое было последним на сегодня, последовал период свободного времени, после которого должен был быть ужин. Не знаю, чем себя собирались занять другие, да и знать не хотел, если честно, а я собирался пойти пострелять. Выйти в лес, найти пень потрухлявее, чтобы стрелы не побить, и часок-другой методично расстреливать его, чтобы не навыки не забывались.
Добравшись до общежития, я первы делом написал Нике с вопросом, не хочет ли она составить мне компанию.
Ее ответ меня удивил.
«Прости, не смогу. Сегодня родительский день.»
Я удивленно почесал нос и отпечатал ей ответ:
«Что за родительский день?»
«Вечер первого учебного дня. Приезжают родители, ну не обязательно родители, просто родственники учеников. Узнать, как у них дела, как обучение, посмотреть на академию».
«А почему ты мне раньше не сказала?»
«Прости, я не думала, что ты захочешь куда-то меня пригласить. А к тебе самому родители… Ну, сам понимаешь, не приедут. Я и подумала — зачем тебе напоминать лишний раз?»
Действительно, незачем, тут она абсолютно права. Ко мне все равно никто не приедет.
«Ладно, без проблем.»
«Ты не обиделся?»
«Все в порядке, не переживай. На что тут обижаться? Ты правильно все сделала.»
«Хорошо, я рада. Только без меня не ходи в лес, заблудишься еще.»
Я хмыкнул, но ее правоту вынужден был признать — лес вокруг действительно был дремучим. Не то чтобы я прямо совсем не ориентировался в лесу, но испытывать свой навык сейчас как-то не хотелось.
«Ладно, подожду тебя в комнате. Освободишься — напиши.»
«Обязательно. Ты еще меня научишь стрелять!»
Вот тебе и раз! А как же «реадизайнеры не используют оружие»?
Или они его не используют только как оружие? А по бутылкам пострелять — это мы за милую душу?
Хмыкнув, я закрыл шкаф, в котором стоял лук, и в который уже полез было, снял обувь, прошел в комнату и плюхнулся на кровать.
Раз у меня есть сколько-то свободного времени, надо его потратить с пользой. Например, снова почитать книгу, которую мне скинула Ника.
О, знаю! Надо наконец-то прочитать Кодекс, я же его еще даже не открывал!
Но, едва я об этом подумал, как в комнату вежливо, но настойчиво постучали.
— Кто там? — спросил я, не вставая с кровати.
— Серж, это Драйз. — раздалось из-за двери.
Хм… Ему-то что нужно?
Я слез с кровати, подошел к двери и открыл ее.
За дверью и правда стоял Драйз. Ну, как стоял… Располагался… Присутствовал.
— Ты чего тут в комнате? — спросил он.
Я пожал плечами:
— Лежу.
— А чего лежишь? Тебя там ждут?
Я недоверчиво покосился на него:
— Кто меня там ждет?
— Так этот… — Драйз нервно оглянулся. — Отец же.
Глава 11
Я нахмурился:
— Ты ничего не перепутал?
Драйз пожал плечами, или, вернее сказать, наметил это движение — с его фигурой и не поймешь толком, пожал он плечами или это от случайного дуновения ветра складки жира колыхнулись:
— Ну, я точно ничего не перепутал. Так и сказал, что он отец Сержа Колесникова. Ты — единственный первокурсник с таким именем, так что как ни крути, а он к тебе. Разве что он сам что-то перепутал, например — хе-хе, — имя собственного ребенка. Знавал я таких отцов, которые даже имени и возраста собственного ребенка не знали, все в работе да в работе… Впрочем, Серж ты тоже всего один в общежитии, так что вероятность путаницы становится совсем уж смешной.
— Ладно, я понял. — поспешил я прервать Драйза, пока он не разогнал каток своей мысли до скорости, на которой его уже не остановить. — Отец так отец. Ко мне, так ко мне. Сейчас подойду.
Драйз кивнул, развернулся и ушел.
Я сунул ноги в ботинки и присел, зашнуровываясь. Шнуровался я не торопясь, чтобы было время подумать.
Интересно, кто бы это мог быть? Может, кто-то из Висла или Беловых? Кир, например, или Ричард? Но на хрена я им уперся? У них что, не к кому тут приехать? Да, предположим, Чел в академии сейчас на правах преподавателя, а не студента, но у любого Белова все равно будет больше причин приехать к ней, чем ко мне.
И уж тем более, они не будут выдавать себя за моего отца — зачем им это? Они все прекрасно знают, что мои отношения с папаней далеки от идеальных настолько, насколько это вообще возможно, и попытки даже в шутку выдать себя за него вызовут во мне лишь агрессию и настороженность, причем — заведомую.
Так кто же это может быть?
Реальность оказалась намного более невероятной, чем все мои невероятные домыслы и догадки.
И одновременно — намного более прозаической.
Это на самом деле был мой отец.
Ну, то есть, биологический отец моего тела. Себастьян Ратко собственной персоной.
Он был одет точно так же, как был одет в нашу первую встречу в ресторане гостиницы — все в тот же серый костюм и темные очки. Не удивлюсь, если он так оделся специально для того, чтобы я с первой же секунды понял, кто передо мной. Ассоциации — страшная вещь, особенно, если они неприятные. Надень он костюм банально другого цвета, и я бы потратил немало времени на то, чтобы понять, кто же этот человек с едва знакомыми мне чертами лица, вернее, той их частью, что не скрывалась под темными очками. И понимание ко мне вряд ли пришло бы раньше, чем я увидел вылезающий из-под темного стекла шрам через отсутствующий глаз.
