Он делает глубокий вдох, хотя в нем чувствуется дрожь.
Я обдумываю его слова.
— До встречи, — шепчу я полушепотом, чувствуя, что знаю, что он имеет в виду. Мое сердце начинает колотиться.
— Нет. — Он качает головой.
У меня начинает покалывать в ушах, разум затуманивается.
— Да. — Он делает шаг ко мне. — Все, чего я хочу сейчас — тебя. Я ненавижу твоего отца, но черт меня побери, если он не отдаст мне тебя. Я должен быть благодарен ему за это. — Его слова растопили остатки моей сдержанности, и я не хочу доставлять своему отцу удовольствие разрушать это. Я верю Лиаму. Я знаю, что в глубине души он говорит правду.
Он берет мои руки в свои.
— Я хочу жениться на тебе, солнышко. Не для того, чтобы я мог забрать твою компанию, а потому, что я влюбился в тебя. Я пойму, если ты не сможешь простить меня или если тебе понадобится время. Но знай, что мои дни будут темными без тебя, только ты можешь осветить их. — Он протягивает руку, чтобы вытереть одинокую слезу с моей щеки. — Ты мне нужна. Ты можешь спасти меня. Только ты. — Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, и я отвечаю на поцелуй, зная, что он говорит правду не только о нашем прошлом, но и о нашем будущем.
Может, я и его солнышко, но он — моя светлая сторона.
ЭпилогЛиам
— Мистер Бакстер?
Я поворачиваюсь к официанту.
— Да?
— Я думаю, мы готовы начать. — Он улыбается и указывает на церковные двери в задней части.
Они открываются, и мистера Брюзгу сопровождает к алтарю подруга Джорджии, Джули. Он хорошо идет на поводке и подходит, с любопытством глядя на меня снизу вверх.
Джули передает инициативу Брэдли и занимает свое место напротив нас.
Это небольшая церемония, но здесь собрались все самые важные люди в нашей жизни. Джорджия настояла на том, чтобы пригласить всех из офиса, поэтому ее сторона прохода раздулась и перелилась на мои более редкие скамьи. Мама Джорджии тоже здесь, и она улыбается мистеру Брюзге за то, что он выполняет свою роль жениха-котенка. Ей потребовалось всего пару дней, чтобы обучить его.
Брэдли наклоняется ко мне.
— Ты думаешь, что Джули влюблена в меня? — Я бросаю взгляд на подружку невесты.
— Если это так, то она дура.
— Отлично. — Он смеется и толкает меня локтем, когда она поднимает бровь.
В данный момент меня не может беспокоить его взбалмошность, не тогда, когда двери вот-вот откроются и покажут мое величайшее сокровище. Еще раз оглядев толпу, я вижу, что Дункан отказался прийти. Я знал, что он не появится только не после того, как Джорджия передала свою половину бизнеса своей матери. У Дункана случился припадок, но мать Джорджии выгнала его с их первого совместного заседания совета директоров и взяла бразды правления в свои руки. Она управляла своим бизнесом по уходу за домашними животными с замечательной проницательностью, и, похоже, она делает то же самое для холдингов Lavine Assets. Она даже назначила мою мать генеральным директором косметической компании, которую Дункан у нее украл. Если он еще не был в ярости, это вывело его из себя. Так что нет, он не появится. Я не хотел его приглашать, но мое солнышко надеялась, поэтому отправила ему приглашение по почте.
— Вы пригласили Джима из почтового отдела? — Брэдли мотает головой в сторону заднего ряда.
— Конечно, нет.
— И Курт только что вальсировал с парой брюнеток. Мило. — Брэдли кивает.
Он просто говорит, чтобы успокоить мои нервы. Но ему и не нужно этого делать. Я не нервничаю. Я переполнен предвкушением. Джорджия не позволила мне увидеть платье, и когда я попытался заставить ее увидеться перед церемонией, чтобы я мог попробовать ее на вкус, она отказалась. За это она заслужила порку, что, я полагаю, и было ее намерением. Я потираю руки друг о друга.
Струнный квартет начинает играть прекрасное исполнение песни «Окончательно».
— Наконец-то, — и я улыбаюсь выбору. У Джорджии всегда есть идеальный штрих.
Наконец двери открываются, и появляется Джорджия.
Мое сердце, кажется, не может биться еще быстрее, когда она идет ко мне, ее глаза сияют. Она не могла быть более красивой. Ее белое платье с кружевами наверху и атласной юбкой было сшито для нее — в буквальном смысле. Он облегает каждый изгиб, лаская ее нежную кожу и делая ее богиней.
Она подходит ко мне, и я беру ее за руки, затем наклоняюсь и целую слезы с ее щек.
Священник прочищает горло.
— Это происходит после клятв, — весело говорит он.
Я выпрямляюсь и смотрю в глаза той, кого люблю. Она улыбается, и это согревает каждую частичку меня. Эта улыбка изменила мою жизнь и во многом спасла ее. Я позволяю ей сиять вместо того, чтобы скрывать, потому что не могу отрицать ее силу или силу женщины, которая ей владеет.
Мы стоим вместе, сцепив руки и сердца, пока не придет время для клятв. Я говорю свою, и она произносит свою с дрожащим вздохом.
— Кольца? — Священник смотрит на Брэдли.
— Да. — Он опускается на колени и лезет в карман маленького смокинга на мистере Брюзге. — Есть. — Вставая, он протягивает их мне.
Когда я надеваю ей на палец кольцо с бриллиантом и платиной, я не могу сдержать улыбку, которая расплывается по моему лицу. Она надевает мое кольцо и сжимает мою руку.
— Я представляю мистера и миссис Бакстер. Вы можете поцеловать невесту.
Я притягиваю ее в свои объятия и заявляю на нее права. Это не церковный поцелуй. Он настоящий, мой язык дразнит ее, когда я поднимаю ее и прижимаю к себе. Мое сердце никогда не было так полно, и я не могу ждать больше ни минуты. Я должен показать ей, что она сделала со мной.
Подхватив ее на руки, я спешу по проходу, пока все встают, и квартет снова начинает играть.
Протискиваясь в двери, я поворачиваюсь и заношу ее в покои жениха.
— Мы женаты. — Она визжит и осыпает поцелуями мою челюсть.
Пинком захлопнув за собой дверь, я кладу ее на диван, затем опускаюсь на колени и задираю ей юбку.
— Без трусиков? — Я широко раздвигаю ее и облизываю ее сладость. — Такая непослушная, миссис Бакстер.
Она ахает, когда я облизываю языком ее клитор.
— Возможно, меня придется наказать, мистер Бакстер.
— Определенно. — Я встаю и отталкиваю ее назад, затем расстегиваю штаны.
Быстрым толчком я оказываюсь внутри нее. Она хватает меня за плечи, удерживая, пока я отмечаю свои права на ее тело и душу.
— Я люблю тебя, солнышко. — Я снова целую ее, нуждаясь в каждой ее части, когда я врываюсь в нее снова и снова.
