мне и психологически и физиологически из-за слабости ЖКТ — сырое мясо и внутренности кушать было категорически нельзя. Приходилось грустно ждать, облизываясь, пока сварится похлебка и тушки птиц в ней.
А все биологические отходы я, разумеется, отдал моим любимым кошкам. Как всегда, первым делом Снежок утащил добычу у матери. А та, тоже по обыкновению, не стала сопротивляться. Вообще, кошачьи в отличие от разумных людей, не выравнивали в правах самцов и самок. Слишком уж ни разные были у них обязанности. И во время принятия пищи, при равенстве прочего, всегда первым ел кот. Если, конечно, кошка не была голоднее. Ну это понятно.
Я, как бы между прочим, давно уже стал третьей стороной кошачьего спора в виде грозного судьи и обильного интенданта. Вот и сейчас, оставшись ни с чем, она жалобно мяукнула и сделала мне глазки. Прямо-таки несчастная барышня у разбитого корыта, но которой, в отличие от старухи есть чем завлечь кавалера.
Засмеялся про себя. Вслух нельзя, она хоть и женщина (самка) как бы неразумная, но живая и имеет различные чувства. Не дай бог обидится, потом заколеблешься извиняться. Ибо Гризли, как и все женщины, находиться на фундаментальном базисе — во всем всегда виноват твой мужчина. Ее мужчина — это я, Сергей Леонидович Логинов собственной персоной. Снежок же в ее глазах на мужчину никак не тянул, как впрочем, и в моих тоже. Тот еще малолетний шалопай.
С другой стороны, Гризли, кроме нескольких недостатков, имеет ряд достоинств, например, мгновенно забывать все обиды при виде вкусно пахнущих припасов.
— Гризли, — позвал я кошку и предложил ей замечательную голову от следующего обрабатывающего попугая. При виде такого лакомства она сразу и бесповоротно забыла все свои обиды, сказала восторженное «мяу», покачала шикарным хвостом, мол, давай, и захрустела подачкой. От меня она, впрочем, стремилась далеко не уходить, что весьма меня обеспокоило. Ладно, если это будет кровожадный и беспощадный головорез Снежок. А если смиреный лев? Он хоть и спокойный, и невозмутимый, а любит мясо и не любит очень умных. Съесть ведь меня, о-ох!
Подтащил поближе к себе топор, а потом вообще вновь прикрепил себе обратно на пояс. Ничего, что мешается, зато подойдет хищник, а я вот он, с оружием! Обработал всех птиц, положил в уже закипающую воду. Все, существенная часть супа подготовлена, осталось только поддерживать огонь.
Так что еще нужно для похлебки? М-да, а вот дальше хуже. Как говорят наши друзья татары, картофель — ек, овощи — бар. Осталась лишь одна крупа, которая при дневном свете выглядела совсем уж непрезентабельно. Нет, зеленью она еще ни на вид, ни на запах не пошла, но ведь понятно — старая уже, затхлая, скот, пардон, рабы, не будут кушать. А тут ты получается берешь собственными руками и кладешь в котелок. Эх!
Тяжело вздохнул, но в кипящую воду все равно высыпал. А что, ты ведь не пушистик, не будешь одно вареное мясо кушать с водой, которую по этому поводу гордо называют бульоном. Зато я буду читать кошке стихи, примерно такие:
Мне казалось, что всё ещё будет.
Будут встречи под полной луной.
И прогулки под зонтиком будут,
И свиданья, свиданья с тобой.
Мне казалось, что всё ещё будет.
Жизнь длинна и печали не в счёт.
И никто, никогда не забудет,
К вам прийти, отмечать Новый год.
Мне казалось, что всё ещё будет.
Поцелуи, свиданья, мечта.
И ничто, и никто не задует,
И гореть будет вечно свеча.
Мне казалось, что всё ещё будет.
Мы с тобой на вершине горы.
И нас счастье опять не минует,
Мы вернёмся в родные сады.
М-да. Всяко не кусту посвящаю, хоть и не человеку. Живой кошке, как бы это не было смешно.
Пока я переживал не очень-то приятные чувства, подошла Гризли. И, умница, почувствовав у меня неприятные эмоции, погладила ногу пушистою головой. Потом как бы ненароком мявкнула и ненароком махнула в сторону ближайших кустов.
Если бы она была человеком мужского пола, то я бы точно подумал — кошка сигнализировала мне, «мужики, атас, бабы крадутся». Мол спиртное прячем, разговоры о приличном замнем, будем культурными мальчиками.
Но поскольку она все же кошка, то есть неразумное животное, неразумного женского пола, то есть вдвойне не человек, я выводов никаких не сделал, а уже открыто цепко посмотрел окружающую местность. Тут смущаться нечего, скромники умирают первыми и весьма тяжело и мучительно.
Пригляделся в сторону кустов первый раз, не заметил. Снисходительно погладил, нагнувшись, Гризли. Ошиблась, милая, там никого не оказалось. Но кошка раздраженно отбросила руку поглаженной спиной и сама внимательно посмотрела в том же направлении. Так обычно кошачьи смотрят на маскирующуюся добычу, типа мыши, которую надо поймать и съесть.
Ха, мои мелкие живые, но все равно настоящие не настолько разумные люди, чтобы так гнусно обманывать. Что-то здесь нечисто. Ведь если ты не можешь увидеть цель, совсем не означает, что ее там нет. Скорее всего, либо у тебя чуйка не сработала, либо органы чувств хреновато настроены.
Я еще присмотрелся и довольно осклабился. А вот и искомая цель и весьма, кстати привлекательная. Красивая молодая брюнетка лет двадцати с неотразимым бюстом третьего размера попыталась еще как бы скрытно понаблюдать за костром и его весьма скромными обладателями, но поняла, что она обнаружена. Тогда просто встала и громко сказала:
— Вика, Виктор, я, наконец-то обнаружила людей. Мы спасены от голода и от этой опасной природы!
Вот же ж! — я едва чуть не упал от неожиданности, — а не я ее увидел и не дал неприметно пройти? Ох уж эти обалделые девки, если бы не приметные прелести, никогда бы не подошел к ним за целый километр!
Но вслух галантно заметил:
— О, какая красивая девушка обнаружилась! А с кем она так незатейливо разговаривает, не откроет ли секрет.
Моя новая знакомая проехала по склону песчаного бархана, едва не упала, хотя и держалась за ветки кустарника, чертыхнулась и уже для меня поздоровалась:
— Привет честной кампании. Я — Наталья, Наташа, — а это мои близкие родственники девушка Виктория и мальчик Виктор. Мы несчастные голодные потеряшки Два дня уже маемся без горячей еды и кипяченой воды. Не покормите для начала?
Наташа подошла к костру, но встала поодаль. Так, чтобы и находится в шаговой безопасности и дать осмотреть мне. Что-то мне было неуютно. Даже
