Бой с тенью (Крымский цугцванг — 2)
Глава 1
Когда-то старший научный сотрудник института российской истории доктор исторических наук Дмитрий Сергеевич Романов, будучи, как он думал, сермяжным интеллигентом, считал за честь бороться с родимым государством, видя его подлым и своенравным. Дурак был, прости господи, зеленый по нравам и действиям, несмотря на сорок с чем-то лет!
А родимому государству каждая победа дурного интеллигента была как слабый щелчок даже не по чувственному носу, по обширной заднице. А когда стал надоедать, то сделало, как всегда делало, будучи сказочным драконом старика Шварца, — превратило в себе подобных и послала служить. Уж послала так послала — сразу президентом! Захочешь, не откажешься.
И вот свободный из свободных, самый эффективный государственнобоец, как он сам считал, в одночасье превратился в крохотный, хотя и очень важный элемент государственной структуры. Президент ведь тоже служит, хоть и зарплата у него выше, чем у дворника.
А куда деваться, свой срок отсидел, как тюремный страдалец, поскольку выиграл президентские выборы. Мучился, страдал, но высидел, спасибо любимой жене Машеньке. Чуть было обратно не инициировал продолжительность президентского срока пять лет в четыре. Остановила только общая политическая традиция — все изменения становятся действительными лишь при твоем преемнике. Тогда, спрашивается, на фига козе баян? И изменить все это так трудно и так накладно, что лучше уж посидеть лишний год.
И международная обстановка становилась тогда опять чрезмерно напряженной, словно в политической элите США и Западной Европе не люди сидели, а черти. И эта нечистая сила сделала все, чтобы он окончательно сто раз пожалел о выигранном посте президента.
И ничего, получилось не хуже, чем у других. И наглецов соседей утихомирил, и в стране относительный порядок навел. Уж такого кошмарного бардака, как у той былой сладкой парочки — М. С. Горбачева и Б. Н. Ельцина — не образовалось. Показатель этого — выборы на второй президентский срок. Был бы плохой, не выбрали бы. А выбрать было из кого — семь претендентов, неплохие политики, во всяком случае, не хуже чем он сам. Но вот показал народ на него, м-гм.
Теперь все. На третий срок по закону нельзя, а на второй сам бог велел. Подмести, доделать, что осталось.
Если бы обществу не понравились его предыдущие действия, прокатили бы. Он ведь ничего не делал во время выборов. И окружению своему строго велел не касаться. Но нет, больше 70% избирателей сказали ЗА. Многие и среди сторонников, и среди противников (эти от нечистого лукавого), считали, что это довольно мало. а вот он считал — достаточно. У нас теперь демократия. То есть режим, при котором можно не только говорить, что надо, но и слушать, что хочется. А не идти большой толпой по приказу свыше. А 70% — это все же много.
Да, видимо, не коварная судьба была. Уже когда по итогам выборов окончательно стало ясно, что его выбрали, а ближайшие соратники подсуетились и выставили за свой счет коньяк и черную икру, его внезапно свалило ударом.
Врачи диагностировали — мозговой инсульт. Не страшный, ишемический, когда сосуд был просто закупорен, и ударил по второстепенному участку мозга (хотя у мозга таковых совсем не бывает). Но Дмитрий Сергеевич решил, что это явный знак свыше. Благо в кремлевской больнице после тщательного обследования у него еще нашли что-то вроде инфаркта. Нет, к счастью, не миокарда, только лишь инфаркт желудка и то как-то условный, но все равно жить стало тяжело и даже противно. Представьте, почти треть желудка не работает! И как прикажете кушать и жить?
Лежал он, конечно, не как простой смертный в обычном гошпитале. Он же не на улице кричал громко и с удовольствием о своей грядущей отставке. А действующему президенту России по служебному месту положено отдельная палата в Барвихе, где комфортабельная современная медицина и большие удобства соответственно.
Лежал, потихоньку лечился, постепенно приходил в себя. Инсульт ведь он как мощный прямой в голову. Пропустил и нокаут на полгодика. Лежишь на коечке, балдеешь. Только потом понемногу забрезжит жизнь, да и то блеклыми красками, как серой осенью.
Мечтал о праздном бытии дряхлого пенсионера на государственном иждивении. На рыбалку сходить на приток Москвы-реки, по грибы в подмосковный лес. Красота какая! Интересно, у бывшего президента пенсия большая? Хотя, мемуары можно прибабахать, какой никакой приработок. Не умрет от анорексии.
Жене, разумеется, сказал сразу и тогда казалось бесповоротно. Маша только вздохнула — не о себе беспокоилась, о муже. Как была энесом, так и осталась им. Вот с Димой как?
То же самое почти пролепетал близким своим товарищам — Ларионову, Семенову, Каргузову и еще двум-трем, сам еще до конца не веря. Те были к этому готовы со времени появления информации об страшном в любом случае инсульте. Конечно, за Романовым было, как за стеной — надежно и безветренно — ну а что делать? Здоровье, оно такая беспощадная штука, не придерешься. Все когда-то умрем и ляжем в сырую землю, кто раньше, кто позже.
Хотя со смертью не сподобило. Видимо время еще не пришло покидать этот свет, отлежался, пришел в себя и опять, как огурчик — зеленый и готовый.
Прошло где-то с месяц, пока Романов начал как-то ходить. Вдоль по стеночке, медленно, но на ногах. И то еще сравнительно рано, как говаривали лечащие врачи. Вообще-то после нормального инсульта положено суток сорок больничного режима, но Дмитрий Сергеевич получил условно ослабленный, как говорят лекари, ОНМК и потому восстановился быстро и без особых ухудшений организма.
Эдак он и совсем вылечится и выздоровеет, пусть и не торопясь в боязни, что турнут с больничной койки. Для целого президента большой страны такое глупое представление, как срок выписки, не существует по определению. Хоть все время полномочий лежи, только время от времени показывайся по телевизору. Дескать, ау, я еще живой, не теряйте меня на очередных выборах!
То есть Дмитрий Сергеевич прекрасно понимал, что политические события в стране и в мире требуют от него некоторой активности. На некое ограниченное время. А потом исчезнуть о глаз общества и СМИ уже навсегда. Или на виду у всех потихоньку угасать и, в конце концов, провести остаток недосиженного срока в гробу. Упаси бог так прожить остаток земного бытия!
А окрестный мир торопился жить и довольно-таки неприятно пахнуть. Экономика куда-то развивалась, политика страны цвела
