Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
страх используется властью. В его плоть, мастерски, вселяют пропагандистские ужасы о мире капитала. Над этим работают целым кагалом. Чтоб поддерживать социальный страх, ему приносят жертвы. Шроо созревал для этой, сакральной жертвы. Жертва — должна стать настоящей (нацистом и диссидентом, для конкретного времени), поэтому ее кто-то должен постоянно содержать в идеальном жертвенном теле. Жертва выглядеть ярко, чтоб все видели в нем таковую.
Советское общество — было теургическим по своему нутру.
ТЕУРГИЯ (греч., — букв, богодейство, работа богов) — понятие мистического и магического философского дискурса, в котором представлены попытки практического воздействия на богов, ангелов, архангелов и демонов с целью получения от них помощи или благ, ритуальные и магические действа, молитвенные формулы, непосредственное видение духовных существ визионерами. Теургия предполагает причастность к совершенному знанию богов и связь с учением о спасении человека (сотериологией).
ТЕУРГИЯ (греч. theos — Бог, ergon — работа; Боготворчество) — обряды, заклинания, с помощью которых человек надеялся войти в непосредственный контакт с духами, богами. Богом. Практическая сторона Т. — магические действия, совершаемые с целью повлиять на естественный ход событий. Цель Т. — путем коммуникации с Абсолютом победить смерть. Истоки Т. уходят в практику первобытной магии (контактной, имитативной, инициальной, вербальной и др.). Изначально исполнителями обрядов являлись ведуны, знахари, волхвы. В более позднее время выделяются жрецы — носители тайного знания. Элементы языческой Т. прослеживаются в древних мистериальных культах.
Ведьмы пристроились быть посредниками между коммунистами и богами.
С миске с именем “Шроо” прикрепили кормиться свеже выпекаемого кенделя из этой системы кормления — стукача, а потом и настоящего агента спецслужб — сексота (при определенном системой, уровнем внедрения и влиятельностью кураторов). У начинающего Кальсона в кураторах ходил сам альфа-сексот Бардак, да еще и директор восьмилетки Лебедь Микола Петрович (он же Петруня). Не могли поделить “талантливого” наушника. Его влияние растет с каждым доносом. "Кальсон", на глазах кураторов, с помощью такой же агентуры в Кремене, превращается в настоящего сексота, как и сотни тысяч других, таких, в Украине. И все благодаря: блудной матери.
Мать этого утырка, числилась фавориткой альфа-сексота, Бардака. Она выращивала из своего чада, элитную протоплазму для совковой империи. Никакими такими, полезными талантами, Бог не наградил советского Кальсона; на благо Сказочной империи выращивались только такие таланты. Империя с самого рождения жила воровством технологий. Что-то добывалось во время бесконечных войн. Кальсоны заменяли империи все, начиная от заполнения технологических ниш в наукоемких процессах производства, до самых примитивных форм управления крестьянскими массами. Если давать объективную характеристику Кальсону, пытаясь обрисовать его будущее: "хороший человек: с будущим и гарантированными привилегиями". Высоко он не мог подняться в структуре, до уровня шпиона, в силу умственной ограниченности. Управляемые кураторами холуи гарантировали ему авторитет среди колхозников. Сякое-такое образование козолупского техникума позволяло ему занять должность бригадира в гражданской жизни; сержанта и прапорщика в "несокрушимой и легендарной" армии Сказочной империи. Заботясь об агентурном будущем собственного чада, мать трудилась во благо этой империи — не отвлекаясь от ширинки альфа-сексота Бардака. А, поскольку, Кальсон, обязан был выглядеть в глазах современников безупречно, биографию ему начали выправлять — начиная с досадной детской лацыны: из "Кальсона"; благодаря вышедшему на экраны талантливому фильму Данелия с популярным Л. Куравлевым в главной роли, за созвучностью фамилии Охоня, ему, элегантно, превратили фамилию в прозвище: "Афоня". (Ради этой метаморфозы, пришлось улучшать, качественно, несколько "погонял" некоторым безнадежным холуям — так, в селе появился свой "Доцент" (Фильм, "Джентльмены удачи")). Провокаторство, было истинным призванием целых поколений статусных шлюх; превращая службу органам в настоящий, социальный лифт. Их детей вели; они получали квартиры…
Сказочная империя превратилась — в мрачное, инфернальное узилище. Не столько ведьмы, в силу своего ничтожного социального положения, а вполне реальные исчадия ада — коммунисты и кагебэшники, парторги и руководители первых отделов, — имели досье на всех граждан. Достаточно было выпросить в Первом отделе характеристику, и в головах у них возникала четкая картина: что из себя представляет человек в этом инфернальном болоте! Досье предоставляло власти всю необходимую информацию. Они, сексоты, превращались в "богов" "в Сказочной стране победившего социализма".
Придумывая интригу о сале, ведьма "Манька", подтверждала свой социальный статус. Она раскручивала пружины некоторых интриг.
В таких случаях принято говорить, что Шроо, никому не делал зла, как и его отец. Он относился к людям, которые ставали "жертвами".
За Шроо, на каком-то астральном уровне, с помощью литературы (в статусе такой жертвы), он превращался в настоящего охотника и чистильщика — на том же Кальсоне, чтоб истреблять эту инфернальную нечисть. Это тоже была учеба. Шроо стал настоящим артистом. Но, чтоб выучиться подобному артистизму, надо пройти огонь, воду и медные трубы. Началось все это на том же законченном подонке — Кальсоне. Притворяясь жертвой, Шроо станет ему мстить…
Никому Шроо ничего никогда не давал, ни у кого ничего никогда не просил, и ни перед кем не оставался в долгу. Это стало его неизменным правилом на всю свою оставшуюся жизнь. В том обществе, без неукоснительного выполнения всех условий заложенных в нем, оставаться человеком было невозможно (от слова — вообще). Это было базовое правило выживания!
"Судьба приучала его к изгойству", заставив оставить свою юношескую привязанность. Любовь застыла в его сущности сформировавшимся уже цветком — в форме полуоткрытых ярких лепестков, уст, для нежного поцелуя, — оставшись в таком гербарийном виде, навсегда, словно памятный коллекционный раритет. До полноценной сексуальной жизни, как плодовой завязи, дело не дошло, словно уберегая его сущность от непомерной огненной страсти более высокого порядка; ведущей "к развратным плодам" настоящей любви. Дав взамен, полную свободу, способствующую к раскрытию его литературного дара (Для сексуального разврата ему понадобятся другие женщины, которые никак не повлияют на его увядшие чувства, чтоб влиять дальше на его внутренний мир). Они приходили в его жизнь, оставались в нем надолго, но не навсегда. Теперь, он делал в жизни все, что ему заблагорассудиться или могло прийти в голову. Он продолжал учиться великому терпению.
Как-то в школе, ему сожгли магнитофон в общежитии (его любимую игрушку); он не подал виду, как ему сделалось больно. Он терпеливо привыкал к таким потерям. 220 рублей (нешуточные на то время деньжищи, в нищем селе). Деньги отправились одному, сексотскому котенку, под хвост. "Нечего им по школам устраивать музыку", — оправдывала сексотиха проступок своего дитяти, готовая сражаться за свои деньги по судам
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
