оставляла его, он скорее стал доверять ему, чем нет.
Это было дико и странно. Грейден всегда был осторожным, недоверчивым и необщительным, но рядом с Грехом постоянно создавалась такая атмосфера, как будто он знал его много лет.
Мастер едва удержался, чтобы не покачать головой, пока убирал покупки в новый саквояж. Мир определенно куда-то катился, и он вместе с ним. Мог ли он когда-нибудь предположить, что будет общаться и делить крышу с Грехом? Последний раз, когда Грей воочию видел Греха, тот откусил одному из Мастеров руку на его глазах. Он долго еще видел в кошмарах эти окровавленные челюсти с длинными клыками, перекусывающие человеческую кость так легко, словно это была соломинка. Тот Грех был уродлив, огромен и безумен, он бросался на всех без разбору, и им удалось его изгнать только тогда, когда они объединили силы. Грей так и не увидел, кто это в итоге был – мужчина или женщина.
Он украдкой посмотрел на Фергуса и прикинул, смог бы он на самом деле его изгнать, если бы тот взбесился и вышел из себя? Фергус был явно выше рангом того Греха.
Выше, сильнее и умнее. Он был разумным, был человечным, но это не отменяло того факта, что рядом вышагивало одно из опаснейших чудовищ. Пусть даже сейчас оно весело напевало под нос мотив песенки, игралось с висящими на поясе ножницами и с любопытством смотрело на витрины.
На Вертицу надвигалась весенняя гроза. Набрякшие от влаги тучи обступили город, зацепились за шпили точеных башен и прорвались дождем. Люди в панике распахивали зонты, торопились накрыться сумками или спрятаться под козырьками магазинов и лавочек.
Грей закатил глаза – зонт он тоже потерял тогда на мосту, а новый так и не приобрел. Он уже морально приготовился намокнуть, но неожиданно не почувствовал на себе ни одной капли. Мастер удивленно поднял голову и увидел, как над ним широким куполом распахнулся черный зонт с металлическими сверкающими спицами, переходящими в подобие острых когтей на концах. Грей посмотрел на Фергуса – тот невозмутимо стоял рядом, держа зонт над Мастером, и его светлые волосы темнели от влаги и облепляли бледные щеки.
Он стоял на расстоянии, умудряясь не касаться Мастера даже шлейфом, но держал зонт так твердо и ровно, словно он был продолжением его руки.
– Спасибо.
Слово вылетело вперед мысли. Грей даже не успел подумать как следует, просто открыл рот, и это вырвалось само по себе. Он почувствовал себя сконфуженно и неловко, когда Фергус удивленно посмотрел на него сверху. По его лицу скользнула тень непонятной эмоции, но рука Греха не дрогнула. Капли упруго разбивались об эластичную ткань зонта и стекали по краям прозрачными ручьями. Дождь тихо шелестел по каменистой дороге, собирался в лужи вокруг них, размывал людей и здания в неясные силуэты. Грей почувствовал, как бережно у него забрали саквояж. Свежий влажный воздух прорезал островатый запах парфюма Фергуса, и Мастер невольно вдохнул его. Он нахмурился, поудобнее перехватил трость и посторонился.
– Ты намокнешь. Заходи под зонт.
Чудовище и Мастер медленно продолжили путь по дождливой улице под одним зонтом. Несколько любопытных и цепких глаз смотрели им в спины, но тут же исчезали. Все, кроме одного, самого пристального взгляда, спрятанного в тени красной черепицы.
* * *
Дождь перерос в очередное мокрое безумие за окном, и они только каким-то чудом успели добраться до гостиницы, в которой остановились.
«Семь Лилий» располагались возле набережной и когда-то были одной из самых дорогих гостиниц. Сейчас все пришло в такой упадок, что хозяин старался снизить цены на жилье, чтобы хоть как-то оставаться на плаву. Грей до сих пор не знал, сколько в итоге стоил номер и что такого сказал Фергус, раз им дали апартаменты с видом на реку Острую.
Мебель пообтрепалась со временем, но в сравнении с остальными постоялыми дворами здесь было чисто, уютно и приятно пахло выпечкой из пекарни на первом этаже. Грей с удовольствием расположился за столом, разложил все купленные ингредиенты и мешал эликсиры, пока Фергус отлучился в магазин.
– Поливает как из ведра. – Грех ворвался в помещение, стоило только о нем вспомнить.
Мастер сумел не вздрогнуть и даже не выронил лупу из пальцев. Он недовольно нахмурился – Грех всегда создавал такое ощущение, словно его тут было сразу десять. Грей слишком привык к тишине и одиночеству, и теперь это напрягало.
– Хорошо, что мы сейчас в городе и благах цивилизации. – Фергус продолжал шуршать пакетами и одеждой за спиной. – В прошлый ливень я был западнее отсюда, в деревушке Тавре. Там грязи по колено. Хоть бы досок каких кинули, нет, нравится же людям так жить.
– Может, они кидали, да течением снесло, – не выдержал Грей, ведясь на диалог. Он прищурился, ловя пинцетом несколько зернышек и отправляя их в ступку к остальному порошку.
– Там ни одной палки не было видно, – судя по голосу, Фергус подошел ближе, заглянул через плечо и снова удалился.
– Ты искал?
– Мне же надо было придраться к чему-нибудь и всколыхнуть этих людей.
– Надеюсь, ты никого не убил? – обернулся Грей, растирая порошок в ступке.
– Я разумный Грех. Я убиваю только тех, кто этого заслуживает, – вроде Высших Демонов или их мерзких прихвостней, мучивших людей в приютах да на Заводах. – Фергус снова подошел к нему и аккуратно поставил бумажный пакет на свободный угол стола. Воздух наполнился сладким ароматом выпечки с корицей.
– Что это?
– Улитки с корицей и круассаны с маком. Говорят, очень вкусные в этой пекарне.
– Ты же не чувствуешь вкуса еды? – Грей нахмурился.
– Не чувствую. Это вам.
Номер в гостинице походил на очень миниатюрную квартиру. Возле окна с видом на реку по соседству стояли две кровати, между которыми располагался стол – за ним и сидел Мастер. В центре перед камином с красной кирпичной кладкой и чугунной подставкой с кочергой стояли пара кресел и шкаф, а в дальнюю стену была встроена небольшая кухня – хватит, чтобы подогреть чай или заварить кофе.
Фергус как раз ставил чайник и доставал две кружки. Рядом с ним был еще один бумажный пакет, из которого он вынимал продукты.
Грей не нашелся что ответить. Задумчиво посмотрел на пакет, потом продолжил растирать порошок в ступке. Через время он ссыпал его на пергамент, стал разделять на части и смешивать с маслами и спиртом в мензурках. Все это время Фергус молчал, только шуршал позади и гремел посудой. За окном пахло весной, не переставая лил дождь, и его тихий шелест
