— Привет, — говорю негромко, подходя ближе.
Он поворачивается и такая счастливая улыбка озаряет лица парня! Кажется, что никто и никогда так не улыбался мне.
— Елена, — отвечает робко. — Отлично выглядишь. Я поддерживал связь с Арманом и рад, что он действительно заботится о тебе. Ведь тебе здесь нравится?
— Да. Я получаю всё то, что не получала рядом с тобой, — говорю максимально сухо и отстранённо. — Ведь только здесь мне говорят правду.
По лицу Лико пробежала тень, но он всё равно улыбнулся.
— Это хорошо. Елена, я виноват перед тобой. То, что сделал, непростительно, я…
— Не нужно извиняться. Ты спас мне жизнь. Это главное. Да, ты мог больше рассказать о триадах, просто посмотреть, не сохранился ли шрам на шее. Всё-таки восемь месяцев были друзьями, но ты предпочёл не замечать и не думать об этом. Ведь это равносильно признанию, что ты волк. А ведь так тяжело самому себе в этом признаться, не так ли? Я помню, что ты говорил, когда спрашивала о последствиях!
— Елена…
— Это всё? Ты пришёл извиниться — я принимаю твои извинения, — говорю отрывисто, скрещивая руки на груди.
Сейчас Лико выглядит беззащитно. Он заготовил целую речь, а я обрубила весь его пыл, и он мнётся, не зная, что сказать. Но вместе с этим вижу и другое. Злость. Обиду. И жар. Такие многослойные эмоции в одном человеке. Неверно. В волке. Ведь его голубые глаза мерцают даже на солнце. Он не такой большой, как Арман, но в его движениях есть точно такая же грация хищника. И при желании он способен отрастить когти на руках за долю секунды. Я даже не успею ничего почувствовать, если он захочет меня убить.
Это то, что познаю каждый день. Знание, насколько опасен зверь в человеческом обличие.
— Ради извинений Арман не пустил бы меня к тебе. Я весь месяц добивался встречи, но он отказывался со словами: «Она ещё не готова!» — подражая голосу Армана, процедил он. — Так вот теперь ты должна быть готова, потому что то, что принёс — не предназначено для слабой девушки.
— О чём ты говоришь?
Хмурюсь, когда он достаёт смартфон и протягивает его мне. Передо мной видео, снятое у подъезда квартиры, где жила. Облизнув пересохшие губы, с вопросом посмотрела на Лико.
— За тобой наблюдали все месяцы, что ты там жила. Ради безопасности.
Не ради безопасности, а чтобы не сбежала.
— Потом Эльза приказала не убирать камеру, вдруг ты вернёшься… вчера поступил вызов из этого дома. Кто-то разгромил твою квартиру. Посмотри сама.
Я нажимаю на экран и видео начинает проигрываться. Чёрно-белая картинка не самого лучшего качества. Люди, проходящие мимо подъезда, двигаются рвано из-за невысокой частоты смены кадров, но мне хватило, чтобы понять, кто выходит из подъезда моего бывшего дома. Кто останавливается возле чёрного джипа, а затем смотрит прямо в камеру. Мне даже кажется, что вижу его улыбку. Его невозможную, сладкую и опасную улыбку, ту, которая появляется на устах мужчины, когда он замышляет очередное приключение.
Прямо на меня с экрана смартфона смотрит Кай.
Глава 7. Ставки сделаны
Давай сыграем в прятки?
Ведь это лучшая игра!
Но чур не поддавайся — я так сильна,
Что выиграю и без оглядки
На тебя…
Помню каждое мгновение ужаса, прошедшего сквозь меня и застрявшего глубоко-глубоко внутри головы. Каждый момент — это рыболовный крючок и сейчас все они одномоментно движутся, разрезая и кромсая всё, что есть я.
Во рту вновь медовый привкус, а голубая жидкость опять сжигает сосуды болью. Вновь слышу крики, запах крови, волчий вой. Вижу его лицо так отчётливо, словно он опять забрался под кожу, словно мы вновь единое целое. Его неоновые глаза преследуют даже когда зажмуриваюсь, даже когда пытаюсь выцарапать белки, чтобы ослепнуть и больше ничего не видеть.
Я кричу. Громко и сильно. На взлёт, сначала слишком тихо, едва слышно, всхлипывая, затем уже предвестник крика, а потом он расцветает в горле и я падаю, падаю вниз…
— Держи её!
Голос далёк и близок. Сердце бьётся так быстро и стоит только ему коснуться меня, как захожусь в новом крике, пытаюсь вырваться, мы падаем на гравий, но он не выпускает, держит крепко, и я успокаиваюсь, продолжая плакать от бессилия.
— Это пройдёт.
— Но что случилось? — заговорил близкий, такой родной голос.
Понемногу становится легче, но по-прежнему не могу открыть глаза, и не хватает воздуха, не хватает причин дышать.
— Паническая атака. А ты чего хотел, Лико? Она почти десять месяцев провела в компании омеги под воздействием сильнейшего психотропного препарата. У неё от психики остались только рефлексы. А вы за восемь месяцев не смогли разговорить её, держали в изоляции, чуть ли не на привязи, неудивительно, что сейчас случился срыв.
— Я хочу домой. Я хочу домой к маме и папе, — шепчу едва слышно и Лико прижимает сильнее к груди.
— Тише-тише, ты в безопасности, — на ухо шепчет он, затем целует в затылок и вновь обращается к Арману: — Похоже сегодня я останусь с вами.
***
Мучительные судороги, последствия от панической атаки, стихают только в объятиях Лико. Насильственная связь, образовавшаяся между нами, облегчает то, что со мной происходит. Сильнее прижимаясь к его груди, чувствую себя лучше, чувствую себя под защитой. А когда наступила ночь, не смогла отпустить. Без его тепла слишком холодно, возвращаются кошмары и в горле вновь нарастает крик. В результате, оказались в одной постели, слишком холодно спать по одному.
Сжавшись комочком в его объятиях, наконец, немного придя в себя, задаю давно мучавший вопрос:
— Что произошло между тобой и Арманом?
— Почему ты думаешь, что я отвечу?
— Мы лежим под одним одеялом в его доме. Определённо между вами двумя что-то происходит. Как и между нами, — недолго помолчав, продолжила начатую мысль:
— Моя жизнь зависит от Армана. А он помогает только ради тебя. Ты ведь понимаешь это? Я ничего не знаю о вас. Не знаю, почему ты злишься на него, что случилось и что будет дальше. Я не могу уйти от вас, особенно сейчас, когда Кай рядом. Но и оставаться, терзаясь неизвестностью, тоже не могу.
Лико не сразу ответил. Я уже собиралась окликнуть его, когда парень заговорил:
— Мой отец разочарован мной. Я первенец. Из-за работы ему пришлось слишком долго жить в этом мире, а здесь выбор ограничен. В конце концов, он из знатного рода и мало кто достоин быть рядом с ним. Однако отец смог сформировать триаду. Ему пришлось присоединиться к паре: человеческая женщина и волк. И родился я — полукровка. Это не так страшно, как об этом говорят, волки часто освежают кровь через скрещивание с людьми, но знатные дома редко впускают в семьи человеческих женщин. На то есть объективные причины.
