мужа и мужика, который зовет тебя в шаурмичную.
Боже, куда катится моя жизнь?
— Едем?
Евгений пристегивается и упирается в подлокотник.
— Ладно, — сдаюсь, исключительно из интереса.
Мужик в спортивном костюме, на дорогущем мерсе, у которого есть свой юрист, зовет меня в шаурмичную. Что будет дальше? В забегаловке из-за штор выскочат люди и закричат «розыгрыш»?
Трогаюсь и медленно выезжаю на пустынную дорогу. Едем молча. Евгений залипает в телефоне, я же, не отрываю взгляд от своей полосы.
— А вы чем занимаетесь, Евгений? В смысле, кем работаете?
— Интересного мало. В основном инвестициями.
— В нашем городе? — не могу сдержать смешок. Ойкаю и извиняюсь. — Во что здесь инвестировать?
— Не только в нашем городе, — он отвечает спокойно. Его мои дурацкие реакции не напрягают и не задевают, слава богу.
— Ясно, — поджимаю губы и сворачиваю к заведению с горящей вывеской. Снаружи выглядит не как клоповник.
Внутри, кстати, тоже. Свет яркий, стены не грязные, мебель простенькая, но чистая. Столы протерты, и запахов гадких тоже нет.
Присаживаюсь. Евгений занимает место напротив, после того, как заказывает для нас кофе.
Осматриваюсь и улыбаюсь.
Мой новый знакомый приподнимает бровь. Смотрит с интересом.
Теперь-то я прекрасно вижу цвет его глаза. Серые. Не безликие, как это часто бывает. А очень яркие и выразительные.
— Что? — спрашивает, рассматривая меня так же пристально.
— В студенчестве мы часто вот так сидели, — вздыхаю, и будто в прошлое погружаюсь. — После клуба заваливались в какие-нибудь ночные фастфуды или кофейни. Болтали, смеялись. Такое классное время было. Никаких проблем, хотя тогда, кончено, казалось иначе. Мы приходили компанией, просили разрешения сдвинуть столики. Заказывали кучу всякой вредной еды и ждали, когда начнут пускать в общагу. Иногда по городу бродили. У вас не так было? Или вы местный?
— Я после школы сразу пошел работать. Мать нас одна с Максом тянула. Учиться в университете ни времени, ни возможности не было. В моем школьном аттестате всего одна четверка, остальные тройки. Все, что мне светило — это ПТУ или какой-нибудь паршивый колледж.
— Это ужасно, — искренне сожалею, — не тройки, а то что пришлось так рано начать работать.
— Я не жалуюсь. Хороший жизненный опыт, — Евгений пожимает плечами, и в этот момент нам приносят кофе.
— Спасибо, — касаюсь чашки и делаю маленький глоточек. — Вкусно, — прикрываю глаза.
Действительно, очень вкусный кофе. Честно говоря, даже лучше, чем в известной сетевой кофейне напротив нашего офиса. Удивительно…
— Твоя мама-герой. Одной воспитывать двоих сыновей…
— Она очень сильная женщина. Ты вон такая же боевая.
Он снова пристально смотрит, а я теряюсь. Это комплимент такой? Хороший или плохой? Быть сильной это же прекрасно, правда?
Улыбаюсь и быстро перевожу тему.
— Вы с братом очень похожи. У вас большая разница?
— Семь лет.
Опять смотрим друг на друга. Натянуто улыбаюсь и опускаю взгляд в чашку, нервно постукивая ногой под столом. Странная ночь.
Евгений закатывает рукава худи и меня берет оторопь. Все открытые участки кожи от кистей и выше изрисованы татуировками.
Эти картинки вызывают не самые приятные ассоциации. Мой отец сидел. Я не так часто видела его за свою жизнь, потому что он выходил, и снова садился. Раз за разом. Четко помню забитую наколками спину и вытатуированные на пальцах перстни.
У Евгения, конечно, нет ничего подобного. Это просто картинки. Возможно, со смыслами, а может, и без.
Он чувствует мою реакцию, ловит взгляд, потом смотрит на свои руки.
— Судя по всему, мне придется сводить рукава и полностью обновить гардероб.
Он говорит это с улыбкой, а я чувствую себя, какой-то стервозной тварью, которая оценивает человека исключительно по внешности…
— Простите, — бормочу. — Я сегодня в ужасном настроении. Не хотела вас обижать.
— Да ты и не обидела. Выкать только прекращай.
— Мы на брудершафт не пили, — тоже улыбаюсь.
— Организуем.
Он так резко поднимается с места, что я перестаю контролировать свои реакции и хватаю его за руку.
— Нет-нет. Я пошутила, — выпрямляюсь, все еще сжимая крупные мужские пальцы. Когда осознаю это, тут же разжимаю свои и делаю шаг назад. Задеваю стаканчик с кофе, и тот опрокидывается набок. Жидкость растекается по столу и начинает капать на пол. — Черт.
Краснею. Адски хочется уйти. Стыд заливает лицо.
— Мне домой нужно. Я поеду. Извините.
На улицу вылетаю пулей. Чувствую себя нашкодившей девчонкой. Давно в моей жизни не было подобных ощущений. В последние годы я не просто повзрослела, во мне появилось высокомерие. Оно отравляет.
Моя жизнь — это четкий график. Завтрак, фитнес, работа, обед, йога, ужин в ресторане, сон.
Последние годы мы с Ильей оба живем в этих графиках, у каждого он свой. Может быть, в этом и проблема? Мы перестали дурачиться, гулять пешком по ночным улицам и целоваться под дождем.
— Света! — Евгений выходит следом за мной.
Оборачиваюсь.
— Извините, — тянусь в сумку за ключами от машины. — Я правда поеду.
— Хорошо, — он кивает. — Если будут проблемы, звони.
Мы стоим друг напротив друга. Евгений перекатывается с пяток на мыски, сунув руки в карманы спортивок. А я вот куда свои деть, не знаю.
— Спасибо.
— Спокойной тебе ночи, Света.
Мужчина не улыбается больше. Просто смотрит в глаза.
— И тебе, Женя…
Глава 15
Илья
Одна только мысль, что у нее есть кто-то другой, рвет мозг в щепки. Твержу себе, что моя Света не могла! Не может она с другим, а гадкий голос в голове шепчет, что это уже случилось. Шаблон, что годами выстраивался в голове, расползается на глазах.
Смотрю на нее, а вижу перед собой сцены из порнофильмов с женой в главной роли.
Планку срывает капитально. Демоны лезут из котла, полностью теряя всяческие ориентиры. Поэтому и срываюсь.
Выливаю на нее все то, от чего я ее отгораживал. Все то, на что способен мой личный Сатана.
Угрожаю. Придушить ее в этот момент хочу. Она же моя. Всегда такой была. Я ее чувствую. Я ее знаю. Я ее больше этой гребаной жизни…
Люблю. Как умею. Беспощадно. Зависимо.
Она же моя, черт побери. Моя! Все десять лет. Без остатка. Каждый изгиб, каждая родинка…
Не может она с другим. Я же сдохну, если она будет с другим.
Переворачиваю
