восстанавливать. Но Энни! Готова поклясться чем угодно, но я никогда раньше не видела такой любви, как у них с Финником. И тогда в подземельях Капитолия я испытала бесконечную боль не столько от потери верного друга, сколько от осознания, что Креста осталась одна.
Видимо, зря волновалась. Хотя все равно не понимаю, как это возможно.
Да, они были соседями по камерам пыток, оба слегка слетели с катушек и находились под присмотром Аврелия, но разве можно на таких руинах своих жизней стоить новые отношения? Разве не должен был тот же Аврелий советовать этой парочке сначала привести в порядок свои головы? Особенно учитывая факт совсем скорого материнства Энни. Ей вообще сейчас лучше позаботиться о себе и ребенке, чем ночами висеть на телефоне с чужими женихами!
Бывшими женихами, конечно же.
У меня на Пита нет никаких прав, кроме собственной болезненной привязанности, переросшей, видимо, во что-то большее. Точно не понимаю, когда именно это случилось, но как будто в большей или меньшей мере присутствовало постоянно. И, если после наших первых Игр этого было настолько мало, что чувства с легкостью можно было игнорировать, то к моменту спасения с Квартальной бойни мысли о Пите занимали практически все мое сознание. Ошибкой было позволить ненависти к Сноу завладеть мной, затмить все остальное, дать право руководить решениями. Будто месть может что-то исправить. Это был неправильный выбор, но ничего уже не вернуть.
И вся моя жизнь теперь выглядит словно череда неверных решений. Мозг находит очевидные объяснения всему плохому, что случалось в моей жизни, и главная причина — я сама.
Спустя время презрение к себе сменяется злостью на окружающих. Они ведь наверняка знали! Особенно Хеймитч! Он возится с Питом, как с младенцем, так что наверняка тот посвятил его в подробности своей личной жизни. И что, было сложно как-нибудь между прочим сообщить эту информацию мне?! А доктор Аврелий? Этот вообще хуже врага. Все время давать советы по сближению, интересоваться прогрессом, и даже словом не обмолвиться про Энни! Неужели так тяжело между своими хитроумными выводами сказать, мол: «Знаешь, Китнисс, лучше потрать силы на что-то другое, Пит нашел себе кого получше»? Твердо решаю больше не иметь с ним никаких дел.
Да и сам Пит! Эти игры в гляделки, сырные булочки, разговоры в лесу! Зачем это все? Он даже ни разу не упомянул в разговорах свою подружку из Четвертого, кроме того ужасного дня. А мы ведь буквально обсуждаем все на свете. Конечно, я не очень-то берегла его чувства когда-то, так что глупо ожидать подобного отношения к себе сейчас. Особенно после того, как у него открылись глаза. «Любовь ослепляет» — так он сказал мне, когда я напомнила, что была такой и раньше. И теперь, когда нет любви, нет и никаких иллюзий. Все логично.
Начинаю думать, что опека, которой меня окружили, — не что иное, как навязанные откуда-то «сверху» действия. До тех пор пока я нестабильна и представляю опасность для окружающих, я, скорее всего, нахожусь под пристальным присмотром нового правительства.
Не хочу больше быть обязана делать что-то, чтобы удовлетворить чужие желания. А Хеймитч и Сэй смогут избавиться от меня и жить спокойно, только когда я окончательно восстановлюсь. Но от этой мысли становится как-то еще более гадко.
Не нужна мне такая забота.
Тем более мне уже гораздо лучше. Раньше у меня не было ни целей, ни планов, а потом вернулся Пит, и я поняла, почему все еще жива, почему организм настойчиво просил еды и воды, не желая умирать от истощения, почему у меня не хватило духу прекратить все раз и навсегда. Я поняла, зачем нужна здесь.
Чтобы помочь Питу.
Не зря же Хеймитч вешал мне лапшу на уши про пользу обществу, в которой я, по его словам, должна была найти новый смысл. И я его нашла! Наверное, даже сама того не понимая, поставила чужие интересы выше своих собственных, и это помогло мне выбраться из кромешной темноты. Да, до света еще очень далеко, но теперь я, по крайней мере, сильнее похожа на человека, чем на овощ.
И больше мне нужна их помощь. Как и, очевидно, моя помощь уже не требуется Питу.
Он смог шагнуть вперед, открыть чистый лист и начать активно заполнять его новыми успехами и знакомствами. Ему стало лучше, даже учитывая все мои промахи.
Должна признать, что и мне самой стало немного лучше. Так что, если отбросить все остальное, мы помогли друг другу на первом небольшом шажке к новой жизни, а теперь пора разойтись в разные стороны, как бы мне не хотелось обратного. Чем больше я буду цепляться за прошлое, тем сложнее мне придется в настоящем, ведь тех отголосков, которые сохранились в памяти Пита, даже сейчас едва ли хватает на приятельское общение. Похоже, для него это максимум. Хотя, честно говоря, на прогресс от «нужно убить переродка» до «мило болтаем за завтраком» я когда-то даже не рассчитывала.
Теперь мне предстоит найти новый смысл. Еще раз. То, в чем можно растворить свои мысли, утопить боль, сделать своей целью. Если подумать, то я ведь всегда так и делала. И это куда лучше, чем месяцами разлагаться в собственной кровати и вынуждать других людей обслуживать тебя как тяжелобольную. Хватит с меня жалостливых взглядов и подачек.
А надзиратели пусть выстраивают свои жизни, которые станут гораздо приятнее без моего общества.
Каким-то для меня самой удивительным образом за несколько ночных часов беспокойные мысли приводят меня через боль, обиду и злость к поискам новых смыслов, которыми можно заполнить свои пустые будни. Но негативные эмоции тоже никуда не деваются, поэтому, когда я смотрю в окно и вижу сереющее небо и легкую дымку в воздухе, означающую наступление нового жаркого дня, то все мысли наполняются ожиданием традиционного завтрака.
И как же я этого не хочу. Видеть их, слышать разговоры, ловить на себе взгляды. Нет, слишком рано. Лучше снова поступить как трусиха и унести ноги подальше из этого дома, чем потерять самообладание, по крупицам собранное ночью из тысячи осколков. Поэтому я решаю взять лук, стрелы, немного еды, воды и сбежать по своей привычной дороге — прямиком в лес. Уже на пороге дома задумываюсь, не оставить ли соседям записку, но отмахиваюсь от этой мысли. Они же увидят отсутствие лука в прихожей и все поймут.
Дистрикт еще погружен в сон, вокруг нет ни единого признака жизни. Вчерашний праздник наверняка затянулся, так что пробуждение сегодня перенесется на несколько
