Кассия, с которой я несколько раз встречалась на кухне Сэй, производит на свет первого ребенка в нашем заново отстраивающемся дистрикте. Чудесную маленькую девочку, которой никогда не придется участвовать в церемонии Жатвы, называют Эва, что в переводе с какого-то древнего языка означает «жизнь».
И в честь этого поистине знакового события сегодня после окончания всех строительных работ каждого жителя ждут на празднике, организованном собственными усилиями. Сэй обещает, что будет музыка, какие-никакие угощения и даже выпивка. Пита отсылают домой, чтобы он сделал для маленькой Эвы именинный торт, а меня в лес — собрать побольше ягод.
По дороге обратно я думаю лишь об одном: если Сэй весь вечер будет занята готовкой и раздачей еды, а Хеймитч доберется до алкоголя, то мы с Питом снова сможем провести время вдвоем.
Но, к сожалению, все мои планы рушатся, потому что к вечеру у бывшей площади собирается столько людей, что мне впервые за долгое время становится настолько неуютно, что даже хочется сбежать домой. Об уединении не идет и речи, хотя мы все равно держимся вместе и даже пытаемся проникнуться общей радостной атмосферой. По крайней мере, я пытаюсь, а мои сопровождающие, кажется, искренне веселятся от души.
Совсем скоро голова начинает болеть от шума и музыки, и я удаляюсь от толпы как можно дальше, а по пути даже умудряюсь заполучить кусочек вкуснейшего торта.
Мой дистрикт оживает с каждым днем. Его раны затягиваются, он обрастает новыми домами и строениями, сюда приезжают люди со всей страны: кто-то хочет в будущем устроиться на фармацевтический завод, кому-то оплачивают переезд для помощи со стройкой, некоторые просто хотят сменить привычный образ жизни и навсегда покидают свои старые, зачастую разрушенные жилища. Всего несколько месяцев прошло, а уже трудно поверить, что это самое место, на котором я сейчас сижу, поглощая торт, было завалено обломками и человеческими останками.
Всё вокруг восстанавливается и оживает. А это значит, что и у нас с Питом есть шанс когда-нибудь стать нормальными. По-крайней мере, я очень сильно в это верю.
Стоит только подумать про напарника, как я замечаю его в компании других мужчин, которых тоже часто вижу на стройке. Они направляются к еде и напиткам, шумно при этом что-то обсуждая.
Ну вот и побыли вдвоем…
Поднимаюсь с земли и планирую пойти и сообщить Питу, что отправляюсь домой, так как нехорошо себя чувствую. Может быть, даже стащу еще кусочек торта в качестве утешительного приза, раз уж вечер не задался.
Однако, приблизившись к навесу, я вырываю из разговора свое имя от незнакомого парня, отчего замедляю шаг и почему-то решаю укрыться и незаметно подслушать беседу. Первоначальный вопрос расслышать не удается, но зато я слышу ответ Пита:
— Нет, мы живем напротив, как и раньше, — спокойно говорит он.
— Так, а вся эта история с любовью до гроба, свадьбой и ребенком?
— Ну, знаешь… — неохотно потягивает Пит. — Это все в прошлом, а частично вообще выдумка.
Удивленные голоса почти хором заполняют пространство, а я будто получаю приличную оплеуху и начинаю жалеть, что затеяла этот идиотский шпионаж.
Я не хочу этого слышать. И я не должна этого слышать. Но не могу заставить себя уйти. Сердце бешено колотится, и я лишь только глубоко дышу, пытаясь его успокоить.
— Так это отличные новости, — подключается уже другой мужчина. — Моя сестрица давно положила на тебя глаз, обрадую ее завтра утром!
Гогот мужских голосов теперь вызывает отвращение, и я все-таки решаю сбежать подальше. К сожалению, еще раньше, чем я успеваю отойти на приличное расстояние, ответ Пита словно гвоздями прибивает меня к полу.
— Не стоит зря радовать сестру, — вполне серьезно отвечает Пит. — У меня есть девушка.
Не могу понять, что происходит со мной в этот момент, потому что к горлу подкатывает тошнота, а некогда приятное послевкусие от десерта становится до ужаса приторным. Щеки горят, а уши закладывает. Кажется, я бегу со всех ног, а потом как будто еле плетусь, но через какое-то время все-таки оказываюсь на пороге своего дома.
В мыслях болезненно пульсирует: «Я должна узнать!», отдавая неприятным ощущением в виски.
Я должна узнать, хотя прекрасно понимаю, что это ничего не исправит. Сердце подсказывает не делать этого, но ураган бушующих внутри эмоций оказывается сильнее, поэтому я уже стою у телефонной трубки с блокнотом в руках.
Сейчас глубокая ночь, но девушке на том конце провода, судя по всему, не привыкать к поздним звонкам. И пока гудки отсчитывают мгновения до момента истины, я пытаюсь понять, что вообще планирую сказать.
— Алло, — произносит тихий и спокойный голос в трубке, пока моя грудная клетка разрывается от тяжелого стука, а телефон почти выскальзывает из потных рук. Мне не хватает смелости вымолвить хоть слово, пока Энни Креста еще несколько раз настойчиво здоровается, явно не понимая, в чем вообще дело.
«Я не должна этого делать» — проносится в голове, и я решаю положить трубку и не портить жизнь себе и окружающим в очередной раз. Это не мое дело. Сам факт существования «девушки», кем бы она ни была, обесценивает все мои потуги и старания.
К сожалению, судьба решает иначе, ведь за секунду до прекращения звонка я отчетливо слышу взволнованное: «Пит, милый, это ты?!», расставляющее все по местам.
Трубка падает на пол, а я падаю чуть дальше, не в силах дойти до своего укрытия. Слезы обжигают щеки, но эпицентр боли где-то глубоко внутри. Она выжигает меня не хуже искусственного огня от Распорядителей. Давно забытые судорожные всхлипы сотрясают тело, выбивая остатки сил и самообладания. И в этот раз никакие волшебные таблетки Хеймитча не помогут.
Потому что слишком поздно.
Все было зря.
Комментарий к 6
Можете бить, но только не сильно:D
Жду ваших мнений)
И не забывайте нажимать “ждунишек” для выхода продолжения)
7
Эта ночь становится самой долгой за последние месяцы, и уже кажется, что лунный свет, являющийся свидетелем моих постоянных истерик, специально не спешит сменяться солнечными лучами. Как будто новый день никогда не начнется, потому что это утратило всякий смысл.
Немного отойдя от звонка, я чувствую себя совершенно опустошенной, но все-таки встаю на ноги и плетусь на чердак. Все окна специально обхожу стороной, чтобы не поддаться соблазну. Добивать себя сейчас ни к чему.
И все равно в голове не укладывается, как вообще могла сложиться такая парочка! Ладно Пит, для него теперь старые чувства ни что иное, как потерянное болезненное воспоминание, которое не очень-то и хочется
