— Нет, — вновь равнодушно ответила девушка администратор, рассматривая свой маникюр, — и певцы нам тоже не нужны, — и, усмехаясь, добавила: — Если, конечно, вы не поёте по-китайски.
— Ну, может быть, на кухню помощник нужен, — решила испытать последнюю возможность Станислава, — мне очень работа нужна.
Девушка оторвалась от столь интересного занятия и взглянула на Стасю с жалостью.
— Ну иди на кухню спроси, может и возьмут, — проявила благородство блондинка и снова уставилась на свои ногти.
Шеф-повар, вопреки стереотипам об их обязательной тучности, был стройный мужчина лет пятидесяти. Он выслушал жалостную историю о бедной студентке, которой очень нужна работа, чтоб прокормить себя, и взял её на кухню чистить овощи. С трудом переборов брезгливость, Стася, стиснув зубы, стала выполнять поручения шефа.
Ресторан зажил своей жизнью, забегали официантки с подносами, на кухне всё завертелось и зашипело. На новенькую помощницу по кухне никто не обращал внимания, никто кроме шефа, который подходил периодически, смотрел на результат её работы, на порезанные в кровь руки и вздыхал, громко и выразительно. Причём вздохи с каждым разом становились более тяжёлые и расстроенные. После двух часов работы и разбухших от мозолей пальцев, Стася сняла кольцо, которое никогда не снимала, это было украшение мамы. Носила она его, как ни странно, не по поручению отца, она его носила в качестве талисмана. Ещё в детстве найдя его в шкатулке с украшениями, маленькая Стася залюбовалась. Это была птица, которая подняла крылья вверх, и казалось, что ещё секунда, и она упорхнёт в небо. Глядя на украшение, Стася представляла маму, молодую и красивую. В детстве она часто спрашивала отца: может быть, мама жива? Тот, не щадя молодую и неокрепшую душу, отвечал: нет, Стаська, чудес не бывает.
— Обед, — прозвучало над кухонным пространством, и все как по команде выстроились в очередь. Люди, которые только что делали фуагра и филе рибай, сейчас стояли с протянутыми тарелками за мятыми макаронами и пресными котлетами. Выстроилась в эту очередь и Стася, уже мечтая выяснить всё, что ей поручено группой, и раствориться, чтоб больше никогда не притрагиваться к картошке, ну, по крайней мере, в сыром виде. И вот тут ей повезло, обслуживающий персонал, поглощающий котлеты, был очень разговорчив. Тема поднялась даже без участия Станиславы. Ничего нового в таком масштабе в ресторане пока не случилось, да если честно, и во всём приморском городе. Повара, официанты, уборщицы с удовольствием мусолили подробности, предположения и даже сплетни, которыми успело обрасти данное печальное событие. У кого-то родственники знали умерших, у кого-то работали в полиции, поэтому всё передавалось со знанием дела и из первых рук. Когда Стася дожёвывала отвратительную еду, которую в прошлой жизни она бы даже в рот не взяла, то уже знала всё и даже ещё немного больше нужного. Выдохнув, что её экзекуция морковкой и картошкой закончилась, она потихоньку прошмыгнула в заднюю дверь. Улица встретила её весенним тёплым солнцем и запахом моря. Это был такой сладкий вкус счастья, что Стася, не справившись с эмоциями, завизжала громко от удовольствия и пошла на запах моря. Она молодец, она выполнила задание даже раньше, чем предполагали её новые друзья, да и выяснила больше нужного, поэтому имеет право на прогулку. Страшно болели и горели порезы на руках, но она не замечала этого от эйфории, что плескалась у неё в душе. Набережная встретила Стасю сильным пронизывающим ветром, и хотя апрель уже вступил в свои права, но море ещё не собиралось отпускать холодный воздух. Он никак не остудил радость Стаси, и она, двигаясь по пустынной набережной, пошла в сторону дома.
Вдруг Станислава увидела, как к ней с огромной скоростью бежит какое-то животное, когда оно приблизилось, Стася поняла, что это всего лишь кепка. А вдалеке за частью своего гардероба, решившей убежать, неуклюже спешил человек, и было видно, что он уже не верит в то, что вернёт обратно своё имущество.
С присущей ей сегодня радостью и ловкостью она подхватила кепку и протянула подбегающему парню.
— Спасибо, — тихо поблагодарил молодой человек.
— Не за что, — улыбаясь во все тридцать два зуба, ответила Стася. Чувство свободы пьянило, ей хотелось осчастливить всех вокруг, — ты должен мне кофе, меня зовут Станислава, — сказала она растерявшемуся парню. На вид он был её ровесником, и Стася с ходу перешла на ты.
— Пошли в шоколад, я отдам долг, — улыбнулся он ей в ответ и показал на кафе, стоящее здесь же в пятидесяти метрах. Стася решила, почему бы и нет, парень был молодой и какой-то субтильный, его кучерявая голова и очки создавали образ ботана и не вызывали никакого опасения. День, солнце и кофейня, ведь именно об этом она мечтала, сидя взаперти в огромном доме.
— В моём распоряжении полчаса, и я не отказалась бы от латте, — сказала Стася, всё же придав значимости своему согласию.
Парень, казалось, не ожидал положительного ответа от весёлой красотки и вдруг неожиданно сказал:
— Там ещё изумительные вафли со взбитыми сливками.
Глава 16 Как хорошо, что есть МанечкиТем временем Феликс и не думал идти в больницу, чтоб навестить случайную жертву, которой удалось выжить, оставив на потом все задания, данные ему в группе «Дилетант».
Он не признался Стасе, но ему было плевать на всех, просто он умнее и не будет это явно демонстрировать, пока они ему нужны. Правда, была ещё одна причина — Зинка, девушка ему откровенно нравилась и своими огромными зелёными глазами, и ярко-рыжими волосами, но главное — характером. Феликс, глядя на неё, представлял своей ассистенткой, и картинка вызывала мурашки. Именно так и должно быть в его идеальном представлении, он и его рыжеволосая красавица-ассистентка, смелая и решительная.
Феликс был уверен, что дядя, сейчас сидя на облаке, помогает любимому племяннику, иначе как можно оправдать такое случайное стечение обстоятельств. Нет, он планировал съездить в этот маленький город у Балтийского моря, но позже, когда поверят, что он ни при чём, когда проверят его и оставят в покое, года через два, не раньше. Когда убедятся, что он ничего не брал и понятия не имеет о местонахождении украденной вещи. Но сама судьба распорядилась иначе, не сам, а под прикрытием этого агентства он попал туда, куда ему было нужно, а это значит, справедливость на его стороне.
Адрес Феликс помнил наизусть, повторяя его три года каждый день как молитву. Но закрытая дверь ответила ему тишиной квартиры. Он просидел на грязной лестнице возле двери, прислушиваясь к шорохам старого дома, который сменил не одно поколение людей, около пяти часов, не отходя даже попить. На него стали коситься соседи, а старушка, живущая напротив, вообще отказавшись ответить о нахождении своих соседей, стала грозиться вызвать полицию. После того как бдительная соседка спросила Феликса, кого он ищет, и не получила внятного ответа, то другого развития событий бойкая бабулька уже не видела. Не помогли ему ни врождённое обаяние, ни цирковой опыт общения с людьми. Дело в том, что Феликс действительно не знал, кто ему нужен, он знал только адрес. Ну ёще и пароль, дурацкую строчку из забытой песни. Сейчас, после многочасового сидения в грязном подъезде, ему показалось, что всё это полный бред. Всё, что он надумал себе там, в страшном и тоскливом месте, всё, что заставляло его не падать духом и сочинять новые номера для программы, это всего лишь больное воображение друга Севки. Злость накрыла его с головой, возможно, первый раз с того страшного момента, когда он понял, что не заплатят, когда пришли полицейские и все надежды спасти Николая рухнули.
