слишком много протестовала. — Заметила я.
— В каком смысле? — Не понял Бенито.
— Возможно, он ненавидит Жан-Клода потому, что его просто влечет к нему.
— Боже, не вздумай сказать это там, где Нестор может тебя услышать. — Сказал побледневший Бенито.
Клодия ухмыльнулась.
— Думаю, Анита права.
Бенито повернулся к ней.
— С Анитой Нестор биться не может, но тебя он может вызвать ради защиты своей чести. Por favor («пожалуйста» по-испански — прим. переводчика), Клодия, не искушай судьбу. Больше, чем симпатичных мужчин-геев Нестор ненавидит только женщин, которые способны дать отпор в драке.
— О, да, он явно скрытый гей. — Подытожила я.
— Возможно, даже от самого себя. — Сказал Натэниэл. Я уставилась на него, ожидая, что он просто подначивает, но его лицо было чертовски серьезным. Я уже собиралась спросить у него, в чем дело, когда заговорил Рафаэль.
Он улыбнулся, качая головой.
— Анита, как бы ни позабавило меня твое обвинение в адрес Нестора за его ненависть к женщинам по той причине, что ему самому в тайне нравятся мужчины, por favor, пожалуйста, я скажу тебе то же, что сказал Бенито — не искушай судьбу.
— Погоди, ты хочешь сказать, что Нестор сегодня будет вместе с Гектором? — Уточнила я.
— Нет, но даже если я сегодня одержу победу над Гектором, Нестор бросит мне вызов позже.
— Лука подождет пару лет, но я согласен, что у Нестора проблемы с терпением. — Подтвердил Мика.
— Меня беспокоит, что Гектор вызвал меня сейчас, потому что его лидер, Виктор, науськивает его.
— А Виктору какой прок с того, что Гектор станет царем? — Не поняла я.
— Он посадит Гектора на трон в Сент-Луисе, а другим кланам позволит драться между собой до тех пор, пока мы снова не превратимся в мелкое королевство. Гектор станет царем, но он во всем будет слушаться Виктора.
— Гектор — его агнец на заклание, он недостаточно умелый воин, чтобы победить сегодня. — Сказал Мика.
— Вероятно. — Согласился Рафаэль.
Мика схватил его за плечо и развернул к себе лицом.
— Рафаэль, победить тебя сегодня можешь помешать лишь ты сам. Я не знаю, почему ты так цепляешься за Гектора, потому что не вижу в нем потенциала для хорошего лидера.
— Ты уже говорил мне об этом.
— Однажды Лука сможет стать куда лучшим правителем.
— Но в драке он хуже. — Возразил Рафаэль.
— Лука все еще учится биться, но ничто не научит Гектора трезво мыслить.
— Гектор не глуп. — Ответил Рафаэль, и в его голосе было чересчур много обиды для разговора о малознакомом парне.
— Я не говорил, что он глуп.
— Почему ты так защищаешь его? — Спросила я.
Присутствующие обменялись взглядами, и на этот раз в этом участвовал Мика.
— Что ты нам не рассказываешь? — Спросил Натэниэл.
Рафаэль посмотрел на меня и в его глазах было очень много боли.
— Тебе известно, что нам разрешено иметь связи с людьми.
— Да, как раз поэтому мне и можно прийти на сегодняшнюю драку.
— Подожди, что? — Встрял Натэниэл.
— Когда ты успел пригласить Аниту смотреть сегодняшнюю битву? — Спросил Мика.
— Когда мы были в душе, но это сейчас неважно. Рафаэль, я хочу знать, почему Гектор для тебя такой особенный. Почему он так ценен, что ты готов позволить ему убить себя, только бы не пришлось убивать его?
— Помнишь тех психованных бывших, о которых я тебе рассказывал?
— Ага.
— Одна из них была матерью Гектора.
— Значит, Гектор… — Я не хотела договаривать. Все это звучало как какой-то греческих миф или, возможно, греческая трагедия?
— Мой сын. — Закончил за меня Рафаэль.
8
— Ты не знаешь этого наверняка. — Возразил Бенито, а остальные просто молча уставились на Рафаэля.
— Суелита говорит, что он мой. Зачем ей позорить своего мужа, если это неправда?
— Когда она сказала тебе об этом? — Уточнил Мика.
— Она позвонила мне после того, как Гектор бросил мне вызов.
— Суелита боится за жизнь своего сына. — Вмешалась Клодия. — Она сделает все что угодно, чтобы спасти Гектора — даже соврет, что он твой.
— Я не думаю, что она лгала. — Возразил Рафаэль.
— Чего она хочет от тебя? — Спросила я.
Рафаэль посмотрел на меня так, как будто не слышал, что я сказала. Он понял, что я что-то ему говорю, но смысл моих слов от него ускользнул.
— Чего Суелита ждет от тебя, как от отца Гектора? — Уточнила я.
— Она ждет от меня обещания, что я не убью нашего сына.
— И просит позволить ему убить тебя? — Спросила я.
— Нет, она просила сделать наш поединок до третьей крови вместо того, чтобы биться до смерти.
— И это выставит тебя слабаком. — Добавил Бенито.
— Она говорила об этом с Гектором? — Поинтересовался Мика.
Рафаэль покачал головой.
— Ее муж — единственный отец, которого он знал, и она хочет, чтобы все оставалось по-прежнему.
— Получается, она рассказала тебе о нем, и ты теперь не хочешь причинять ему вред, но самому Гектору она этого не сказал, так что он по-прежнему хочет тебя убить? — Уточнила я.
— Она пытается манипулировать тобой, Рафаэль. Если она и правда хотела, чтоб ты относился к мальчишке, как к своему сыну, ей следовало рассказать ему о том, что ты — его отец. — Сказал Бенито.
— Поддерживаю. — Согласилась я.
— Даже я считаю, что морочить себе голову перед дракой — это плохая идея, а ведь я совсем недавно узнал об этом. — Добавил Натэниэл.
— Суелита — мать, которая боится за своего ребенка. Она скажет и сделает что угодно. — Стояла на своем Клодия.
— А Гектор похож на свою мать? — Поинтересовался Мика.
— Какое это имеет значение? — Не понял Рафаэль.
— Потому что на тебя он вообще не похож.
— Не все дети похожи на своих родителей. — Возразил Рафаэль.
— Твой сын от бывшей жены на тебя похож? — Спросила я.
— Я не видел их обоих так долго, что не уверен, что смог бы вообще узнать его. — Он не мог скрыть боли на своем лице, когда отвечал мне.
— Рафаэль, мне так жаль. — Сказала я.
— Если мать Гектора лжет, то выходит, что она хочет подставить тебя и помочь своему сыну убить тебя, забрав твой трон. — Сделал вывод Мика.
— А если она говорит правду?
— То эта правда направлена на то, чтобы подставить тебя и помочь ее сыну убить тебя, чтобы захватить твой трон.
— Ты повторяешься. — Сказал Рафаэль.
— Нет, не повторяюсь. Я лишь указал на то, что здесь не имеет значения, правду она говорит или лжет, вывод один: мать Гектора в обоих случаях надеется на то, что ее сын останется жив, а ты умрешь.
— Мудро, Мика, как и
