Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
в 1991 году, специализировалась на заболеваниях сосудов головного мозга и была официально признана Министерством здравоохранения. Формально Чхве Чжинтхэ возглавил клинику три года назад, хотя фактическим ее руководителем был уже давно. Изначально больницей руководил его отец Чхве Донок. После того как Чхве Чжинтхэ выучился на хирурга в медицинской школе при Калифорнийском университете, ему предложили остаться там на кафедре. Но вместо этого он предпочел вернуться на родину и работать в клинике своего отца. Всем было понятно, что когда-нибудь он сам станет заведующим, этот курс был предопределен. Его отец был уже в преклонном возрасте, сам давно не оперировал, но формальный пост руководителя все равно оставался за ним. Однако в 70 лет у него случился рецидив рака легких, он передал дела сыну и спустя год после этого скончался.
Клиника Хегван оказалась крупнее, чем предполагал Санъюн: восьмиэтажное здание с различными лабораториями, реанимацией, приемным покоем, столовой и даже реабилитационным центром. На первом этаже шумело людское море: посетители шли беспрерывным потоком – из регистратуры вызывали одного пациента за другим, кто-то брал талончик с номером, кого-то оформляли на госпитализацию. Варясь в своей жизни полицейского, Санъюну редко доводилось самому ходить по больницам, и теперь ему казалось удивительным, что в их небольшом городе может быть столько больных. Пройдя мимо регистратуры, он направился в административное крыло и постучал в дверь кабинета.
– Инспектор Пак Санъюн, первый отдел уголовного розыска полиции Йонина.
В кабинете стояли в линейку три стола, за самым дальним из них привстал и остался стоять на полусогнутых мужчина – судя по табличке, главный администратор клиники. Его лицо выглядело растерянным, хотя он явно догадывался, зачем к ним пришли из полиции. Администратор отвел Санъюна в комнату отдыха, обустроенную в глубине отдела, и усадил за круглый столик, а сам сел напротив.
– Вообще-то мне не очень часто доводилось лично пересекаться с директором клиники…
В административный отдел приходят самые разные посетители, зачастую весьма специфические, но разговор с полицейским из уголовного розыска давался мужчине явно нелегко – было видно, что он напряжен. Санъюн же, напротив, в этой тихой комнате чувствовал себя как рыба в воде.
– Ничего страшного; просто расскажите то, что знаете. Что за человек был ваш заведующий? Какая репутация была у него среди сотрудников? Прошу вас, не стесняйтесь.
– Хм, да как сказать… Все же он был очень известной фигурой в области энцефалопатии, делал много операций. Но, несмотря на занятость, вел исследовательскую деятельность, состоял в научных сообществах, да еще и на телевидении выступать успевал – мы его между собой называли энерджайзером. Раз в год у нас обязательно шли переговоры об уровне заработной платы: о том, что фиксированные ставки установлены раз и навсегда, даже речи не шло. Так что в этом плане у сотрудников тоже не было нареканий. Условия при уходе в отпуск по беременности или по уходу за детьми точно были не хуже, чем в других больницах.
– Вас связывали с директором какие-то личные, нерабочие отношения?
– Абсолютно нет. Люди с нижних этажей редко пересекаются с теми, кто на самом верху. – Сам понимая, что его ответ прозвучал двусмысленно, администратор улыбнулся: его отдел находился на первом этаже, а кабинет директора – на последнем, восьмом.
– А с кем тогда из больницы он общался ближе всего?
В этот момент в дверь постучали и в комнату вошла сотрудница клиники; на подносе у нее стояли два бумажных стаканчика с апельсиновым соком. Санъюн не без удовольствия увидел внутри кусочки льда: от них веяло такой прохладой, что хотелось выпить сок залпом.
– Хм… В операционной он много разговаривал с ассистентами из хирургической бригады, но исключительно по делу. А вот личных разговоров…
От Санъюна не укрылось, что девушка, которая принесла сок, несколько напряглась и переглянулась с администратором. Ее взгляд был острый и резкий, а у него – взволнованный, вроде как показывающий «не вздумай болтать лишнего». Детектив понял, что, если он хочет еще что-то узнать, расспросы нужно вести уже не здесь.
– Что ж, теперь мне нужно осмотреть клинику.
Санъюн поднялся, его собеседник тут же подскочил следом.
– Но тут же больные лежат, да и персонал работает…
– Не волнуйтесь, я никому не помешаю.
Инспектор слегка кивнул на прощание и решительно вышел из комнаты. Ему показалось, что за его спиной администратор порывался было что-то сказать вдогонку, но, видимо, передумал. Сверившись со схемой здания, висевшей в коридоре, Санъюн поднялся на второй этаж, где была смотровая заведующего. Прямо у дверей стоял стол, за которым медсестра в розовой униформе разбирала документы. Посетителей у смотровой не было. Почувствовав, что кто-то зашел, медсестра подняла голову и привстала.
– Прошу прощения, в настоящий момент прием не ведется.
Санъюн показал свое удостоверение, и медсестра снова опустилась на стул. Он решил не гнать с места в карьер и начал разговор с общей непринужденной фразы:
– Вы, наверное, в шоке от случившегося? Ведь все произошло так внезапно…
– Еще бы! Даже не представляю, что с нами дальше будет.
Хм, что-то как-то немного сочувствия: тут человек умер, а она за свое рабочее место волнуется… Хотя, с другой стороны, разве не все мы такие? И нельзя сказать, что вот, смотрите, какая она плохая; просто, как говорится, своя рубашка ближе к телу. За занозу в своем пальце переживаешь больше, чем за смертельную болезнь другого.
– Скажите, вот доктор Чхве Чжинтхэ – он в целом каким человеком был? Любая информация, все что угодно: какой характер, кто к нему приходил, с кем он общался… Возможно, он обращался к вам с какими-то личными просьбами?
– Я, наверное, действительно больше других общалась с заведующим, поскольку вела амбулаторных больных. Но на личные темы мы совсем не беседовали. И вообще, в плане обхождения это был очень щепетильный человек.
– В чем это выражалось?
– Ну как сказать… Например, он никогда не давал личных поручений, ну то есть не по работе. Вы можете сказать, что это естественно и что так и должно быть. Тем не менее таких начальников предостаточно. Другой на его месте мог бы приказать: «Распечатай школьный альбом моей дочери» или «Сделай за нее домашнее задание» – люди же всякие бывают. Но шеф никогда себе такого не позволял. Даже воду или кофе не просил принести – всегда сам ходил. Очень приятный был человек, всегда с уважением…
– И остальной коллектив о нем тоже хорошо отзывался?
– В основном да.
– Тогда, может, с кем-то из пациентов мог возникнуть конфликт? Ну, допустим, пострадал от врачебной ошибки…
Медсестра опустила взгляд, задумчиво потерла щеку,
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
