– Вы описали им внешность Мерсера?
– Нет, инспектор, я не новичок в подобных делах… Затем я потратил целый час на то, чтобы отыскать машину на этой стороне реки. Это было глупо. Я сел в машину и поехал в Джерси и там на протяжении двух часов разыскивал машину. Это не было глупо, но я ее не нашел. Тогда я разыскал знакомого полицейского офицера, и уговорил его отправиться вместе со мной к скале, где погиб Пит Вассоз. Сначала мы порыскали наверху, но ничего не нашли, затем спустились в то место, где было обнаружено тело. Я совершенно согласен с мистером Вульфом, что официальное расследование было проведено крайне небрежно, потому что мы обнаружили одну вещь, которую не пропустил бы и бой-скаут. Вассоз не был мертв, когда Мерсер сбросил его вниз. Он умер через несколько минут уже у подножия отвесной скалы, успев перед смертью окунуть палец в собственную кровь и написать на камнях буквы МЕРС. Надпись видна не особенно отчетливо, в особенности потому, что вокруг много крови, но ее следовало заметить. Сейчас она охраняется. Мой знакомый – хороший офицер, он останется на посту, сколько потребуется. Я пошел к телефону и позвонил мистеру Вульфу, он велел мне немедленно приезжать. Понятно, что до этого я уже сообщил ему о находке на Грахем-стрит.
Кремер выдвинулся вперед на своем кресле.
– Вы спускались вниз вместе с этим офицером?
Сол улыбнулся. Улыбка у него кроткая и нежная, что совершенно не соответствует его волевой, напористой натуре, она помогает ему оставаться лучшим игроком в покер из всех известных мне.
– Это было бы глупо, инспектор. С кровью четырехдневной давности? Как бы я ухитрился ее раздобыть? Пырнуть себя ножом в ногу и написать на скале эти буквы свеженькой ярко-красной кровью?.. Причем она могла бы не совпасть по группе.
– Мне нужны имена и адреса этих троих людей.
Кремер поднялся:
– И я хочу воспользоваться телефоном.
Но Вульф заартачился:
– Нет, не раньше, чем вы отправите мистера Мерсера в тюрьму. Взгляните на него. Если ему разрешить отсюда уйти, он способен натворить Бог знает что… И я еще не закончил. Выслушав донесение мистера Даркина сегодня днем, я позвонил к миссис Эшби.
Он взглянул на нее:
– Мадам, будьте любезны повторить инспектору Кремеру то, что вы сообщили мне.
Я не мог повернуться назад, чтобы смотреть на нее, потому что тогда бы мне пришлось отвести взгляд от Мерсера, но я ее отчетливо слышал.
– Я сказала вам, что мой муж окончательно не решил, уйти ли ему из фирмы «Мерсерз Боббинз» или нет. Он обещал мистеру Мерсеру остаться, если получит пятьдесят один процент акций корпорации, если же нет, тогда перейдет в другую фирму. Как раз на прошлой неделе он потребовал у мистера Мерсера дать ему окончательный ответ к концу этого месяца.
– Он говорил мне то же самое, – неожиданно раздался громкий голос Фрэнсис Кокс. – Понимаете, если бы он решился уйти, он бы забрал меня с собой. Я с самого начала подозревала, что Эшби мог убить мистер Мерсер, но у меня…
Вот уж воистину не знаешь, когда и чего можно ждать от женщины!
– …точнее, я об этом не говорила, потому что не располагала…
Ее остановил Мерсер. Вообще-то он намеревался ее прервать, сжав пальцами ей горло, но ему это не удалось полностью сделать, потому что Сол стоял рядом. Но все же Мерсер оказался достаточно проворным и сильным, несмотря на свой почтенный возраст, чтобы вызвать переполох. Кремер с грохотом отодвинул красное кресло, Джоан Эшби пронзительно взвизгнула, Хоран в спешке опрокинул стул, ну и конечно же я оказался на месте.
Впервые в жизни я увидел, как у человека на губах появилась пена, и это было такое омерзительное зрелище, что больше я не желаю с ним сталкиваться.
Сол схватил Мерсера сзади и пригвоздил к стулу.
– Спокойнее, мистер!
– Олл-райт, Пензер, – изрек Кремер, – я его забираю.
Тут я осмотрелся и сообразил, что одного посетителя не хватает. Исчез Эндрю Буш. Он не знал, в которой комнате находится Эльма и мог по ошибке влезть в спальню Вульфа. Поэтому я выскользнул из кабинета и побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
На первой площадке мне хватило одного взгляда, чтобы убедиться, что дверь в спальню Вульфа заперта, и я поспешил выше.
На второй площадке дверь в южную комнату стояла распахнутой, Эльма находилась возле окна и увидела меня, но Буш стоял ко мне спиной и не замечал ничего, кроме девушки.
Он говорил:
– …Все олл-райт, и этот Ниро Вульф действительно величайший человек в мире. Я уже спрашивал вас, согласны ли выйти за меня замуж, так что сейчас я не стану повторять то же самое, но мне бы хотелось…
Я повернул назад.
Буш мог быть превосходным администратором, но в качестве влюбленного ему следовало многому поучиться. Глупец стоял в десяти футах от девушки. Разве так объясняются в любви?
