ледяные пальцы. Не замечала она и его внимательных глаз, смотревших на нее с состраданием и с чем-то еще, отчего в другой момент она бы вспыхнула и заволновалась.
Но сейчас Луна не видела ничего, полностью отдавшись своей тревоге. А Эгирину так хотелось прижать ее к груди, защитить, успокоить.
Дуб еще сильнее заволновался.
«Хватит стоять столбом! – раздраженно подумал он. – Давай уже обними ее».
Но Эгирин не сдвинулся с места.
Разозлившись, дуб стукнул недогадливого юношу веткой по макушке.
– Ой, – тот от неожиданности отпустил руку Луны.
Травинки, цветы, птицы и бабочки горько вздохнули. Шанс подсмотреть красивую сказку исчез.
«Во всем виноват нетактичный дуб. Деревяшка, одним словом», – непочтительно подумали они.
Очарование было разрушено, юноша с девушкой молча побрели прочь.
Тут Луна запоздало сообразила, что все это время Эгирин держал ее за руку, и вспыхнула – к огромному удовольствию тайных наблюдателей. Она одновременно смутилась и огорчилась, что упустила такой редкий момент откровенности и тепла. Осмелев, она сама взяла Эгирина за руку, и они пошли к лаборатории, где и разошлись.
Эгирин не сразу зашел внутрь. Он еще долго смотрел вслед Луне. В своем легком одеянии и с развевающимися белыми волосами она казалась ветром, который ворвался в его душу.
Но Эгирин боялся признаться в этом даже самому себе. Ведь он был уверен, что недостоин ее.
«Это любовь», – восторженно подумали притаившиеся зрители и зашуршали кто листьями, кто лепестками, кто крыльями.
Часть вторая
1
Драгомир лихорадило. Прошло два месяца, настала пора экзаменов, и выпускники не спали уже несколько ночей подряд.
Сдавать требовалось три предмета: драгомирский язык, цифрологию и дароведение. При этом выпускник тянул только один билет, где был указан магический опыт или эксперимент, с которым ему предстояло работать.
На экзамене по драгомирскому языку следовало описать этот опыт, соблюдая все правила орфографии и пунктуации. Причем сухое перечисление ингредиентов и этапов проведения не приветствовалось и могло даже лишить доступа к поединкам. Чем интереснее выходил текст, тем выше были баллы, и ученики старались как могли. Кто-то сочинял поэму, рифмуя последовательность действий, у кого-то получался настоящий детектив, в котором неизвестный злодей похищал важный ингредиент, и ученик, выступающий в роли главного героя, успешно разоблачал его и спасал опыт, от успеха которого зависел весь мир. А кто-то писал любовный роман, где герой должен был выполнить магический опыт, чтобы спасти любимую.
Следующим экзаменом была цифрология, включавшая в себя математику, химию, физику, биологию, а также магические предметы, различавшиеся по петрамиумам: отвароведение – для Смарагдиуса, невесомологию – для Кристаллиума, металловедение – для Гарнетуса, океанологию – для Сафайрина.
Выпускник должен был привести все расчеты и формулы, на которых базировался опыт. Смарагдианцы писали химические формулы для получения раствора или математические пропорции для составления удобрений. Кристаллианцы чертили схемы колебательных вращений для создания вихря. Огненные ученики разрабатывали траектории полета сфер, а также работали с формулами для получения сплавов. Сафайрианцы должны были знать все виды течений и уметь рассчитывать их скорость.
Эта часть была самой ответственной. Ведь если в расчеты закрадется ошибка, то следующий экзамен будет автоматически провален, поскольку на дароведении требовалось показать этот опыт. Если же все было сделано верно, то выпускника ждали успех и торжественное вручение допуска к поединкам.
Вариантов было великое множество, поэтому юным драгомирцам требовались все их знания и умения, накопленные за годы учебы.
Сложнее всего приходилось драгомирцам, открывшим в себе дар целителя, так как они сдавали двойные экзамены.
Все друзья Луны в эти дни были непривычно бледны и собранны. Девушка поневоле заразилась их волнением.
Но больше всех переживал Аметрин. Ему просто жизненно необходимы были наивысшие оценки. С отцом он так и не разговаривал. Все два месяца, отведенные на подготовку, они лишь сухо здоровались по утрам. А вечером, когда Аметрин ложился спать, Гиацинта еще не было дома.
Пиритти с Пироппо попытались вмешаться и объяснить отцу, как важны поединки, но тот и слушать ничего не захотел, чем еще сильнее настроил мальчишек против себя. Старый Галит тоже пробовал помирить Гиацинта с детьми. Но в ответ получил лишь указание не лезть не в свое дело. Поняв, что разговаривать с Гиацинтом бесполезно, родные стали тайком помогать Аметрину. Даже дядя Рутил показал ему несколько опытов, сохранив все занятия в строжайшем секрете.
И вот первый день настал. Все выпускники собрались в зале советов Манибиона.
Войдя в зал одной из первых, Луна, которой после долгих уговоров разрешили поприсутствовать на экзамене, ахнула. Зал советов всегда удивлял ее своими превращениями. С утра он был похож на прохладный лес, к вечеру пылал, словно гигантский костер, но сегодня превзошел самого себя. Оставаясь таким же снаружи, внутри он стал в несколько раз больше и теперь представлял собой огромный учебный класс с ровными рядами парт и стульев. Казалось, у зала нет стен, настолько большим он был. У окон вместо круглого стола для заседаний теперь стояла большая трибуна, где расселись директора школ и правители петрамиумов. Пока Луна приходила в себя от удивления, зал постепенно заполнился выпускниками.
Александрит встал, откашлялся и начал речь:
– Вот и пришло время дверям наших школ распахнуться и выпустить во взрослую жизнь талантливых и умных учеников. Сейчас наши помощники пройдут между рядами и дадут вам вытянуть билет. Слушайте свою интуицию. Да поможет вам сила камней Драгомира, да поможет вам Эссантия! Удачи!
Выпускники хором поблагодарили правителя и сосредоточились. Луна, которой досталось место на самом краешке трибуны, пыталась разглядеть среди выпускников своих друзей. Всех рассадили по петрамиумам, и среди огненного ряда она никак не могла отыскать Аметрина. Все выпускники Гарнетуса сидели выпрямив спины, и огонь их волос пылал одним большим костром. Зато Эгирина она увидела сразу. Он сидел среди смарагдианцев, и его каштановая шевелюра заметно выделялась в их зеленом море. За спиной Эгирина Луна заметила Оникса. Он был смертельно бледен от волнения, но всеми силами старался не выдавать своего беспокойства. Сильвину с Виоланой Луна нашла, потому что Криолина сделала им замечание за не умолкавшую даже на экзамене болтовню. Кианит сидел на первой парте своего ряда и выглядел абсолютно спокойным. Было видно, что он нацелен на победу.
«Где же Аметрин?» – заволновалась Луна.
Она вновь пробежала взглядом по огненному ряду, пытаясь найти знакомое лицо, и похолодела. Она была почти уверена, что Аметрина здесь нет. Тем временем преподаватели уже достали пухлые конверты с билетами. Луна взяла себя в руки и еще раз медленно осмотрела
