лицу раненой. Остальные крутили головами, но молчали.
— Прекрати, — отозвался Андалф и опустил её посох. — Хватит на сегодня смертей и насилия.
— А если… А если эта зараза передаётся через укусы? — спросила Айлис.
— Сядем на карантин, — отрезала старшая. — Доклад герцогине только после многочисленных проверок. Отдайте мне свои посохи. Андалф, возьми половину.
— Это ещё зачем? — возмутился Эндор.
— Для нашей безопасности. Не спорьте.
Поругались между собой. Но подчинились.
— Что это за лес? — спросил лихорадочник, оглядываясь. — Балатасир?
Ольта осмотрелась. Хотя она периодически и выходила в леса собирать свои бесконечные гербарии и алхимические наборы, но все леса севера герцогства и те, что лежат дальше, были для неё одинаковы. Она доложила:
— Солнце проглядывает между крон… Там вижу… Если не ошибаюсь, вершина Манробай. Значит, юг там. Идёмте. На севере остались только горы и… Смерть.
— Ольта, но как наши кони и Коллис с Генвером?
— Надеюсь, Андалф, они спаслись сами. Больше рисковать не будем.
Спустя час ходьбы Айлис упала в ознобе. Ольта взяла посохи у Андалфа, он, с трудом удерживая зачаровательницу, поплёлся позади, пока не отстал. Догнал только к сумеркам.
Из леса вышли почти в полной темноте. От жажды спас лесной ручеёк, но голод давал знать о себе всем и каждому. На горизонте, к югу, замаячили огоньки. Ольта, боясь ночевать в незнакомом лесу, активировала посох и запустила в воздух две шаровые молнии.
— Что ты делаешь? Если это бандиты?
— Это не бандиты, Андалф.
Спустя несколько минут послышался цокот копыт. К воткнутому в землю посоху, из которого Ольта сделала фонарь, подъехали конные в цветах графа Горэссира.
— Госпожа… Айлис?
— Рэндок, слава богам! — оживилась девушка. — Капитан, верните нас домой, прошу!
— У нас раненая, капитан, — добавила старшая. — Будьте осторожнее. И… Старайтесь не прикасаться к нам. Лучше дайте нам отдельных коней.
Тусклое пламя от посоха и фонарей всадников позволило увидеть скептицизм в глазах офицера, но здравый смысл взял своё.
— Парни, по двое на коней! Четверых отдаём им!
— Ольта, а как ты поняла, что это свои? — спросил Андалф, глядя, как Эндор усаживается в седло вместе с Белис.
— Никак. Интуиция.
***
— Отвечаешь головой, Барет! — прорычал Порлехт на чародея.
— Капитан, оставь показушность, — сказала герцогиня. — Мне точно бояться нечего.
— Почему, ваша светлость?
— Интуиция, — шутливо пролепетала Нарнетт.
Дверь вела в подземные палаты, сооружённые в давние времена специально для знатных преступников и провинившихся. Едва войдя, герцогиня увидела, как Ольта положила трактат, поднялась и поклонилась.
— Карантин можно снимать. Всё в порядке, Ольта. Вы люди. Пришёл ответ из гильдии. А вот… Результаты крови с твоей руки… — Нарнетт присела за стол в соседнее кресло, сцепила руки в замок и положила на них подбородок. — Как такое возможно? У замка негативная аура, которая превращает каннибалов в чудовищ?
— Возможно, древнее проклятье, госпожа.
— Мы здесь вдвоём, они нас не услышат. Говори без официозности.
Она кивнула.
— Ты потеряла одну из трёх чародеев-телепортаторов нашего герцогства. Двух других графы не отдадут мне ни под каким предлогом, о вашем походе узнало всё герцогство.
— Земля слухами полнится, как говорят в народе.
— Теперь ты расскажешь в подробностях, что случилось? В официальной реляции есть пара несостыковок. Словно ты что-то скрыла. Я прочитала между строк. Ведь летописец записал всё слово в слово, а ты всегда, несмотря на свои странности, была красноречива.
Чародейка рассказала. О двух днях плутаний в горах. О том, что у подножия каждого замка находились довольно свежие следы какой-то активной жизнедеятельноси. О колодце маны, о том, как одна чародейка подвернула ногу, а затем, словно по злому року, едва не сломала вторую. О том, что ночью в горах не стихал вой. О погоне, загнавшей их в глубокие казематы, о завале, об осознании того, что нужно выбираться, хотя ману явно восстановили не до конца, требовались ещё дни. Об убитых чародеях, о детях-вампирах. Но что-то осталось. Что-то чародейка скрывала.
— Ольта?
— Всё, госпожа.
— Я же сказала — без официозности.
— Больше ничего, Нарнетт.
Герцогиня наклонилась в кресле, чародейка уставилась на неё. Нарнетт слегка улыбнулась, так, чтобы показались резцы. Ольту впечатало в кресло, она задрожала.
— Вы… Госпожа, что это?..
— Это магия. Которую можно применить на любом человеке, особенно на том, что скрывает многое от своей госпожи.
Ольта закрыла глаза, Нарнетт показалось, что она представила ситуацию как сон.
— Килину не загрызли перед тем, как мы скрылись. Я убила её. Чтобы она не бросилась следом за нами в портал. Она говорила о крови. Хотела попробовать нас. Я поняла. Поэтому стала слабеть её магия. Маны в ней было много от убитого чародея. Дикость начинала брать своё. Предполагаю, Нарнетт, что вампиры не умеют пользоваться магией. Их трансформации — это что-то другое. Что-то, близкое к биологическим процессам.
— Я услышала достаточно.
Она встала и направилась к выходу. Ольта бросилась следом.
— Госпожа… То есть Нарнетт, что со мной?
Герцогиня повернулась вполоборота.
— За убийство военнослужащей и за принятие нерациональных решений тебя ждёт суд, Ольта. Юридические тонкости уладит канцлер по праву. Прощай.
За дверью Нарнетт услышала рыданье взахлёб.
В её кабинете сидела Табия. Девочка улыбнулась ей, Нарнетт прошла мимо, стараясь не смотреть на неё.
— Как прошёл твой день, тётушка?
— Скверно. Бумаги, придворные, слуги, которых приходится отучивать следовать за моей тенью. Как твои занятия с Эрвией?
— Я уже знаю, что в королевстве больше восьмисот баронств, семьдесять два графства и двенадцать маркитанств!
— Как и герцогств, да. А сколько графств и баронств в моём герцогстве? Коленетт знает.
Девочка закатила глаза к люстре. Постучала пальцами по губам.
— Четыре графства. И… Сорок три баронства?..
— Сорок два. Одно этой зимой соединилось с соседом в рамках личной унии. Не осталось дворян мужского пола, одни женщины. Эрвия часто это забывает.
— Как интересно, — проговорила она. — А ты возьмёшь меня на объезд своих владений?
— Я объезжаю владения только с Коленеттом, ты ведь знаешь. Он будущий герцог. И должен с малых лет учиться править. Правда, сейчас на дорогах опаснее, чем пару лет назад. Колен пока будет дома.
— Эрвия рассказывает, что он не хочет править… Он хочет балы-маскарады, хочет танцевать, петь, рисовать и участвовать в скачках с девочками и прекрасными рыцарями! А уж сколько раз он хотел на драконах полетать, Эрвия сбилась со счёта!
— Уже хочет показать себя, весь в отца, — улыбнулась Нарнетт. — А что ты делала в моём кабинете? И как попала сюда? Страже приказано не пускать сюда никого, кроме меня и Рилы, конечно.
— Я волшебница. Заместо Ольты. У меня свои секреты, тётушка.
Нарнетт увидела странную искру в глазах девочки. Словно
