class="p1">На улице жарко, радует, что в парке есть тенек. Дочка играет с каким то мальчиком на площадке. Видимо тоже рано проснулся и дебоширил, раз вывели его на улицу.
Глазами обвожу двор, люди Ростислава тут. Один стоит возле дерева, будто по телефону говорит, другой сидит на лавочке с газетой.
Зачем, он снова за мной следит? Раз его люди тут, значит, он знает, где я живу.
Не торопливо прошла в перед, по разбитому асфальту. Мда… не продумала я когда выбирала где жить. Снова посмотрела на дочь. Ее желтое платье уже все грязное. Не одобрительно покачала головой.
— Надень панамку! — Прошу ее снова. А то еще в голову напечет.
Вот так и проходит моя жизнь. Дом. Кира. Улица. Дом. Кира. Иногда приходит Рита, хоть какое то разнообразие… Руки засунула в карман, перебирая шарики артефактов и их осталось последние три.
Что мне делать?
В какой то момент Людей в округ парка стало куда больше. Прищурилась, всматриваясь в них.
Ростислав тут… Сердце загрохотало, а дыхание участилось.
— Кирюха, пора домой. — Позвала я дочку. Какого хрена он тут? Что ему надо? Зачем пришел?
Дочка выпрямилась и скривила лицо, будто расплачется.
— ну можно еще суть суть- Посмотрела на запястье.
— Десять минут. — Сказала смотря на часы. Затем убрала руку в карман.
Ростислав не заберет ее у меня. Хотя бы потому что, не считает ее дочерью. Но все равно волнительно.
А вдруг, он притащил с собой Диану, а вдруг, эти люди ею подкуплены?
Среди них, я не вижу его. Либо откуда то наблюдает. — Повернулась, что бы продолжить идти дальше. Уставилась глазами в дорогу. Либо… Зачем? Зачем ему это надо?
Подняв глаза замерла. Резко втянула воздух. Тело сковало.
Он стоит от меня в пяти шагах. Руки в карманах. А его изумруды внимательно смотрят на меня. Сердце глухо бьется и шум сердца биения заполняет любые другие звуки.
Родной…
Воспоминания снова бьет по голове.
Но я стараюсь их подавить, напоминая себе, какое он чудовище.
Медленно отвернулась, уводя взгляд на дочь.
— Кира, нам пора домой! — Позвала дочку. Которая, поспешно вытерла руки об платье и оставила на нем пятна. Наморщи лицо. Мне это еще стирать… она сделала вид, что не услышала и продолжала играть. Глубоко вздохнула.
Почему он тут? Зачем пришел?
Какой родной…
Ростислав встал рядом и смотрит на Киру.
— Зачем ты тут? — Спросила, стараясь выражать спокойствие. Только кажется я снова дрожу..
— Поговорим? — Его голос… Снова вспышки воспоминаний душат. Они словно плети, который сковывают меня. Не позволяя даже шелохнуться.
— Не очем. — неет… есть многое, что с ним обсудить.
— Она… моя, да? — Спросил хрипло. Сердце сделало кульбит. Шумно вздохнула. Что мне ответить? Да? Но он все равно не поверит. Хотя спросив такое, то значит, что то узнал.
— Нет. — Зачем я это сказала.
— Дядя! — Кира увидела Ростислава и побежала к нему. Слава присел на корточки и раскрыл руки для объятий. Она крепко его обняла. Сердце совершила несколько сильных толчков. Прикрыла глаза, что бы слезы не полились с глаз.
— Я тебе говорила, что бы ты не подходила к незнакомым дедям? — Спросила строго. Та не торопливо отстранилась от Ростислава, которого моим слова задели. Он внимательно смотрит в лицо Киры, а та встала так, что солнца лучи попадают ей на глаза, являя зеленый оттенок.
— мама он зе хоосый. — Я протянула ей руку.
— Никогда не доверяй людям. Их доброта может быть обманчивой. Идем домой. — Как же трудно не смотреть на него. Как же трудно, смотреть на то, как дочка тянется к нему.
Кира подошла ко мне и взяла за руку. Ростислав встал.
— Давай поговорим. Пожалуйста. — Сколько боли в его голосе. Нет грубости и злости. Нет ничего, это заставило сердце сжаться в боли.
— Поздно. Ты опоздал. — Проговорила и развернулась.
— Мама! Мозно, он к нам в гости придет? Позауста! — Дочка захлопала глазками.
Ей ведь нужен отец.
— Лер… — Проговорил тихо мое имя. А по коже прошлись мурашки.
Может стоит? Задумалась. Это ради дочери…
— Ему нельзя к нам домой. Вдруг злой дракон вылетит из своего замка… — Проговорила все так же спокойно. Слишком спокойно.
— Давай… — Он задумчиво почесал бровь большим пальцем. Волнуется. — Где нибудь посидим, если ты боишься. Но… я решил этот вопрос и… — я бы засмеялась. Клянусь. Я его еще таким никогда не видела. Слава очень волнуется. Жалко стало и больно. Больно до такой степени, что с ума схожу.
— мама, ну позалуста. — что он решил? Что убил Диану? Что он сделал? В место ответа, я не торопливо пошла в перед.
— Ты знаешь, где мы живем. — Сказала я. Лучше дома. Там куда безопаснее. Дочка запрыгала радостно. Что то говорит не членораздельно.
Иду на ватных ногах. С ума схожу. Сердце бешено стучит. Бьется об ребра болезненно. Перешли в переулок и подошли к подъезду. Зашли на этаж открыла дверь. Дочка забежала, небрежно раскидывая обувь.
— Поставь красиво. — Сделала ей замечание. Та послушно выполнила. Стоило хлопнуть дверью, Ростислав появился тут же. Закрыла на все обороты. Молчу, а сердце ходуном ходит.
— Кира ванну. — Показала ей пальцем на дверь. Затем перевела взгляд на Ростислава, который внимательно на меня смотрит. Напряжен.
— Я тебя слушаю. — проговорила заходя в ванну. Стянула с дочки платье и кинула в стирку. Та сама открыла воду и стала мыть руки с мылом.
— Почему ты не показала ее, когда она родилась? — Вот и первый вопрос. Не спешу отвечать. Вытерла Кире руки, дочка побежала на выход, за одно обняла Ростислава. Заставив его еще больше напрягаться. В глазах паника и боль. Все вместе.
— есть будешь? — Спросила, вешая полотенце на крючок
— Да. — ответил удивленно. Волнуется, это забавно. Хотя сама как на иголках.
Слава отстранился не много в сторону, выпуская меня из ванны.
Прошла на кухню.
— Кира, давай браслет сниму. — Дочка затопала как слон. Достала из ящика ключ и открыла. Та тут же переместилась.
Ростислав сел за стол.
Молча достала еду из холодильника, поставила на плету разогревать. Он молчит и я молчу. Волнуюсь кажется, не я одна.
— Кира родилась двадцать четвертого июня, в десять часов утра. — Начала говорить я первая. Кира появилась с куклой, показывает Ростиславу ее. Кира исчезла. А я продолжаю молчать, доставая тарелки. Нарезаю хлеб. — У нее твой дар. — Сердце грохочет. Пытаюсь дышать ровно, но дыхание все равно сбивчивое.
— Мой? — Подал голос Ростислав. Переспросил он хрипло.
— Она еще в моем животе им пользовалась. Мне приходилось пользоваться своей магией, что бы согреться. Ее холод
