— Какой вы скучный!
И, рассмеявшись, с последними аккордами музыки Киоре сбежала в толпу. Она надеялась, что мужчина, которому не дали возразить, пойдет за ней, будет ее искать… Так рассуждая, она незаметно угодила в объятия священника в простой белой маске. Как с его головы не спадал капюшон рясы, оставалось только догадываться.
— Как вовремя! — обрадовался мужчина. — Мне как раз отказали в этом танце!
— Что ж, вы буквально поймали птицу счастья, — ответила Киоре.
— О, неземная благодать! Священная книга утверждает, что счастье получает безгрешный!
— Тогда отчего вокруг так много счастливых грешников? — она вскинула брови, хоть то и не было заметно из-за маски.
Снова круговорот танца, только теперь ее вели мягко и плавно, как будто слуга нес хрустальную вазу по канату над горным ущельем.
— Их счастье темное, короткое, а мое будет долгим. Могу я на это надеяться?
Тон слов подразумевал, что сейчас последует предложение выйти на балкон, но священник оказался изобретательнее: он вытащил на него Киоре в танце, непринужденно и как будто случайно. Ночной холод обволок разгоряченное тело, и Киоре глубоко вдохнула. Из-за маски она не могла увидеть, смотрел ли священник на ее грудь или еще куда — всё-таки Киоре привыкла читать лица собеседников. Внизу раскинулся сад, укутанный одеялом тумана, в котором таинственно горели медовые огни фонарей. Руки священника оказались на ее талии, а сама она — прижатой к мужской груди.
— Гонитесь за темным счастьем? — спросила Киоре, ничуть не стесненная обстоятельствами, тем более что чувствовала: ускользнуть от него получится легко, держали ее все также осторожно.
— А может, за самым лучшим наслаждением?
— Для этого нужно снять маску. Вы готовы? Я — нет.
Руки погладили живот, а Киоре оперлась на парапет.
— Всё равно после бала будет известно, кто кем был, — привел священник аргумент.
— И только из-за этого вы хотите нарушить таинство события? Какой вы приземленный…
— Именно. Я человек, ходящий по земле, а не птица…
Киоре только рассмеялась и аккуратно вывернулась из рук мужчины, отошла на несколько шагов и замерла перед ним. Широкая юбка разметалась, рукава струились, и казалось, что она в самом деле готова взлететь с балкона и унестись прочь, как настоящая птица, как неведомое чудо этой долгой ночи.
— Что ж… Если вы не желаете показать мне свое лицо, может, откроете имя? Почему-то я уверен, что не видел вас раньше. Кто вы?
Киоре молчала и только улыбалась, наслаждаясь прохладой и коротким отдыхом от танцев.
— Ах, понимаю… Позвольте представиться, Эртор Ситфо, — и он склонился в абсолютно светском поклоне, на какой не способен ни один священник.
Когда же он выпрямился, на балконе никого не было, а пламенноволосое видение уже кружилось в очередном танце, не замечая, что всё время за ней наблюдали.
Впрочем, Киоре опять не задержалась надолго в бальном зале, выскользнула из него в коридор, пошла, прислушиваясь к разговорам из малых комнат. В одной сплетничали девицы, в другой — отдыхали пожилые дамы, третью закрыли изнутри… А в четвертой играли в карты при свечах. Киоре помедлила у входа, осматривая помещение в зеленых тонах. За первым столом некто в камзоле и белой маске сражался против очередной святой, цедившей сквозь зубы ругательства. Ставки на их столе были столь малы, что и смотреть не стоило в ту сторону, впрочем, та же картина наблюдалась и за вторым столом.
— Высокая госпожа! Не желаете ли присоединиться? Нам нужен четвертый! — позвали из-за третьего.
Звала ее пышная дама в корсете с непритязательной маской из перьев. На сгибе локтя покачивался веер, над которым чернела родинка. Важно кивнул напарник дамы — стройный и высокий кавалер с медовыми кудрями. Напротив них, поджав губы, тасовал карты одинокий мужчина в старинной военной форме. Пальцы двигались быстро и нервно, а положенные в центр стола деньги заставили Киоре мысленно присвистнуть. Кто-то поставил всё!
— Я давно не играла, — улыбнулась она, — но не откажусь освежить воспоминания.
И присела напротив черной дамы, по губам которой скользнула усмешка. Раздача карт. Ее напарник метал их быстро и резко, как будто специально старался показать свой нервический настрой. Неужели так много проиграл?
— Госпожа, ставка? — дама выразительно посмотрела на Киоре, и та бросила пригоршню золотых в общий банк.
Награбленного было жалко, но как можно не сыграть там, где пахло интересной историей?
— Начинаем.
Киоре, откинувшись на стуле, из-под ресниц разглядела карты напарника: тот, похоже, обладал отменным невезением в игре, ибо более паршивый расклад она представить затруднялась. Ее же карты порадовали, как будто знали, кому идти в руки. Проклятые маски! Вот волнуются оппоненты или уверены в победе? Азарт прилил, отразившись огоньком во взгляде. Карта за картой, карта за картой. Принять. Отдать. Взять из колоды. Пестрая рубашка картонок мелькала перед глазами. Карты сменяли одна другую, уходили козыри, и накалялись нервы.
У ее случайного партнера побледнели даже руки, и она, дабы утешить, под столом аккуратно провела мыском туфельки по его ноге. Тот вздрогнул, чуть не выронив карты. Киоре неловко качнулась, упала точно на грудь мужчине, взмахнула рукавом и незаметно подменила неудачную карту своей, чтобы он смог отбить ход противника.
— Не могу поверить, что вы выиграли, — через некоторое время вздохнул мужчина, а его дама кривила губы, не снисходя до разговора, постукивала веером по ладони. — Не иначе, как чудо!
— Неужели? То есть вы полагаете, что должны всегда выигрывать? — Киоре последней встала из-за стола, взяв свою часть выигрыша
— С моим возрастом и опытом игры это обоснованная уверенность, — покачал головой он. — В любом случае, спасибо за партию. Надеюсь сыграть с вами и вне этого бала, — и он покинул комнату вместе со своей спутницей.
— Ну, а что вы? Пойдете дальше проматывать деньги?
Ее напарник по игре упал обратно на стул и не ответил, только тасовал карты, как будто это действие его успокаивало. Пожав плечами, Киоре покинула комнату. В бальный зал? О, нет! Впереди еще тянулся коридор с комнатами, и стража не спешила вежливо разворачивать любопытную гостью! Но Киоре загрустила: тихо, уныло, и только свечи пляшут на стенах…
— … секретно?
Слово, принесенное слабым сквозняком, заставило Киоре замереть. Будь у нее веер, она бы прикрыла им округлившийся в немом удивлении рот. Она прижалась к стене, вслушиваясь в тишину. Где, где же говорили о чём-то интересном?
— Он предан вам! — раздалось громовое, и она чуть не шарахнулась назад, но тут же справилась с собой и осторожно приблизилась к приоткрытой двери.
Кто-то метался по комнате и топал, второй же стоял на месте или ходил по ковру: его шагов не было слышно.
