слегка отвернула голову в сторону и пробурчала вроде бы себе под нос, но так, чтобы все слышали:
– Любишь-не любишь! Вот заладил! Как бы сильно не нравился мужчина, измену прощать никому нельзя. Он же потом снова за старое примется, и снова приползёт в вечной любви клясться. Ну а то, что налево сходил, так это гулящая девка его, бедненького, наручниками к постели приковала и свои развратные потребности на нём всю ночь удовлетворяла. А он – нет. Он чист перед ней, аки стёклышко. Хм, хотя в нашем случае, скорее, льдинка.
Ильмир поперхнулся и закашлялся, а Камелия зарделась, как роза алая. Вот прям чую, в красках постельную сцену со своим участием представила. Нет, точно, пора кончать этот балаган!
– Это всё ледяная магия! Я не хотел, чтобы ты привязывалась ко мне. Ведь я никогда не смогу ответить тебе достаточно тёплыми чувствами.
Я показательно закатила глаза и прокомментировала слова этого паяца:
– Ага, поэтому побежал греться в чужой постели. Там разогрелся и на птичку-грустничку перекинулся. Сам обидел, сам утешил – как всё чётенько-то, да?
И тут нашу с Фальшиари перепалку впервые нарушил мелодичный голос соседки:
– А что сейчас изменилось?
Это был бы хороший вопрос, будь он задан без тонны надежды в голосе. Всё, пропала девка: стелите шёлковые простыни, несите стринги и кружевное бюстье – леди готова.
– Я не смог, – надломленным голосом откликнулся на вопрос своей птахи тукан-истукан. – Я пытался забыться в объятьях других женщин, но от этого на душе становилось тошно и уныло. Мне нужна только ты, пташечка! Я без тебя ни дышать, ни жить не могу!
– Да у тебя асфиксия, парень, – с видом заправского доктора вынесла я свой вердикт.
На мои реплики оба перестали реагировать. Камелия протянула руки своему тукану-истукану, а тот, радостно спрятав их в большущих ладонях, продолжил гнать пургу:
– Без тебя я не смогу. Ты всё для меня. Когда ты рядом, со мной творится что-то невероятное, и я забываю как дышать.
– Ого! Да у нас тут асфиксия успела вызвать генерализованную гипоксию. Причём, мозг особенно пострадал.
Камелия кинулась на шею Ильмиру и со всхлипами пролепетала:
– Я тоже не могу без тебя, любимый!
Встав с дивана, я потянулась, разминаясь, и приговаривая:
– И это, похоже, заразно. Так, ребят, вам в морг. Это я, как человек, разбирающийся в народной медицине, говорю. Всё! Кыш отсюда. Сил моих смотреть на ваше выклёвывание друг у друга насекомых из оперения больше нет.
Камелия обрадовалась, что я отпускаю её во все тяжкие, и перехватив покрепче руку своего тушканчика, упорхнула с ним из нашей комнаты. И я осталась одна.
Приложив руки к вискам, собралась с мыслями. Какие там у меня следующие дела были? Лекция по теории общей некромантии? Отлично! Будет где поточить зубки моего остроумия! Подхватив сумку, я отправилась на встречу к без пяти минут кочерыжке – потому что после того, как я погрызу нашего кронпринца морально, от него только это и останется.
На повороте к нужной аудитории сверху раздался мелодичный перезвон, а следом открылся портал, из которого вышел кронпринц собственной персоной.
– Ты что, следишь за мной? – поинтересовалась я.
– Всего лишь поставил оповещатель на потолок, чтобы поговорить с тобой до лекции, – ответил Хеэл и накрыл нас непроницаемым для звуков непрозрачным синим куполом, – я не успел тебе предложить…
– Ой, только не замуж! Пожалуйста, только не замуж!
Рей, вопреки моему воплю раненого зверя, опустился на одно колено и извлёк коробочку. Раскрыв её, он протянул кольцо со сверкающим камушком:
– Я готов ждать, сколько понадобиться. Просто прими этот подарок в знак того, что когда-нибудь ты согласишься стать моей королевой.
– Ага, нашёл наивную простушку! Я его надену и тыдыщь – я замужем за местным принцем по диким законам вашего Манжунтского мира.
– Это всего лишь помолвочное кольцо. Оно тебя ни к чему не обязывает. Я клянусь.
– Если я его буду носить, ты оставишь меня в покое и дашь учиться спокойно?
– Обещаю.
Заманчиво. Надо брать. Я взяла коробочку, и закрыв её, вместе с кольцом сунула в ученическую сумку.
– А…, – состроив недоумённую моську, заикнулся было Хеэл.
– Я обещала носить с собой. И я буду носить. Что-то ещё?! – Я угрожающе насупилась.
Мой воинственный вид кронпринца не остановил.
– Милли, – рывок, и Хеэл прижимает к стене, его губы целуют чувствительную кожу и шепчут: – меня испепеляет желание обладать тобой.
И этот, с позволения сказать, препоДаватель рывком прижав меня к себе, начал покрывать жаркими поцелуями моё лицо.
Я воззвала к холоду внутри меня и прижала к его каменному прессу ледяные ладони. Рей вскрикнул и отскочил от меня, а я вытянула вперёд покрытые толстой коркой льда руки:
– Не подходи, слышишь? Заморожу! Если тебе приспичило сунуть в кого-нибудь свой монарший жезл, то иди к фавориткам. Уверена, ты их немало осчастливил за свою жизнь.
Кронпринц шуткой не проникся и смотрел на меня мрачным взглядом из-под хмуро сведённых рыжих бровей.
– Милли, я не изменял тебе.
– А, ну да, ну да! Ты своих девах предпочитаешь приходовать на троне. Так сказать, не отходя от королевских дел.
– Я берёг себя для одной-единственной. И у меня ни с кем ничего не было. Ты единственная женщина в моей жизни.
– Ты невыносим!
Мы оба замолчали и принялись сверлить друг друга взглядами. Как же хотелось его покусать! Кто бы знал! У меня прямо-таки зудели резцы, так хотелось ощутить ими твёрдые мышцы его плеч, впиться в белую кожу и оставить на ней следы зубов.
Потом что-то изменилось. Кронпринц как будто принял какое-то решение, и его взгляд перестал быть колючим. Теперь в его глазах плескались тепло и нежность.
– Ой, мне пора на лекцию, – попыталась перевести тему разговора.
– Милли, сейчас у твоего курса моё занятие. До его начала есть полчаса. Давай пойдём ко мне и спокойно поговорим.
Никуда с ним идти я не планировала, о чём и заявила. Но Хеэл был непрошибаем, поэтому пришлось уступить. Устроившись в кресле в его апартаментах, я на всякий случай держала ладони холодными. Если полезет ко мне, сразу прижму к нему свои ледяные ручонки. Я молодчинка! Да мне надо премию выдать за изобретение универсального средства защиты от маньяков!
Рей расспрашивал меня о том, как я переместилась в
