а потом крепко спят вповалку, завернувшись в цветные пледы. В одном из интервью Депп хвастается:
Между прочим, я оказался лучше подготовлен к воспитанию детей, чем сам того ожидал. Я много лет возился со своими друзьями-пьянчужками, отводил их домой, смотрел, чтоб они не ушиблись, и без труда разбирал их пьяное бормотание. Так вот, совершенно маленькие дети напоминают мне малюсеньких пьянчужек. Они так же неуверенно держатся на ногах, их речь также непонятна и их хохот также неожиданно и часто безо всякой причины может смениться слезами. Так что мне не было тяжело вживаться в роль папы…
Мне понравилось высказывание графа Рочестера (роль которого Джонни сыграл в фильме «Распутник» в 2004-м): «До женитьбы у меня было шесть теорий воспитания детей. Теперь у меня шестеро детей и ни одной теории». В отличие от Рочестера, у меня никогда не было теории воспитания детей. Я стараюсь вести себя так, как хотел бы, чтобы мои родители вели себя со мной.
Джонни не расстается со своими ангелочками даже во время съемок:
Я очень часто беру детей на съемки. Несколько раз я расставался с ними на четыре-пять недель и под конец этого срока просто начинал сходить с ума от разлуки. Так что я предпочитаю привозить их с собой на съемки. И если Ванесса снимается, а я не работаю, то мы с детьми следуем за ней. Мне просто необходимо, чтобы все они были рядом.
…У нас не было няни, поэтому я был гастролирующим отцом. Мы ездили на автобусе, смотрели «Волшебника из Страны Оз» в 7000 раз, и, пока Ванесса работала – ну, понимаете – репетиции, выход на сцену, встречи, приветствия, все такое – я был просто папой, и очень четко чувствовал, что моя дочь предпочла бы, чтобы на моем месте была Ванесса. Быть отцом – это значит преодолевать препятствия, это всегда вызов, но в то же время это учит многому, и я прошел через это, и она тоже.
Образцовый папа следит за своим здоровьем и, похоже, навсегда оставил позади темное прошлое, полное маргинальных друзей, попоек и скандалов: саморазрушение остановлено. В одном из интервью он признается журналистам:
Лучше всего я себя чувствую дома во Франции, как говорится, в кругу семьи. Даже когда дети болеют – кашляют и сопливятся. Еще я хорошо себя чувствую потому, что меньше курю. Три сигареты в день. Первую – после ланча, вторую – после обеда, а третью – когда захочу. А свой любимый ликер я не пью, а только нюхаю, как одеколон.
…Когда мои дети чего-то хотят, то начинают хныкать. Вместо того чтобы говорить им, чтобы они замолчали, по-английски, я говорю на французском: Chignes-pas! (Сначала – семья!). Только я произнесу эту фразу, они сразу замолкают. Я играю в Барби с дочерью и бьюсь с сыном на шпагах. И, конечно, болтаю с ними. Знаете, такая сентиментальная болтовня… Но уже сейчас я со страхом думаю о времени, когда они станут подростками…
В целом мои дети живут нормальной жизнью. Школа, друзья. Ну хорошо, они, может, чаще, чем другие, посещают Диснейленд.
Вообще, отцовство дает возможность увидеть свое будущее, свою жизнь в перспективе. Когда твой ребенок делает первые шаги, ты понимаешь: так вот для чего все это! Вся эта чушь, которой была забита твоя голова, которой ты придавал столько значения, все, что обо мне писали, или папарацци, которые подстерегают тебя, чтобы добыть компромат… Вдруг понимаешь: Черт, да какая разница? Так вот: Ванесса и дети – моя опора, мой смысл.
Если кто-то захотел бы причинить вред моей семье или кому-то, кого я люблю, – я бы сожрал его. И пусть меня посадят потом на 500 лет – но я все равно сожрал бы его. Или их.
Многие, знающие Джонни по его холостяцким временам, удивляются: какая сила смогла так преобразить сумасбродного одиночку Деппа? Сам он в одном из интервью дает ответ на этот вопрос:
Я всегда хотел завести собственную семью, так как знал, что однажды смогу все сделать как надо и создать хорошую обстановку для своего ребенка. Я рос не в самой лучшей обстановке, мы жили в таком смятении, вам трудно даже представить себе это. И тогда я поклялся, что, если однажды у меня появятся дети, они будут расти по-другому.
Пока я рос в Америке и особенно в Калифорнии, я видел очень много страдающих семей и детей. Нет ничего больнее, чем видеть, как распадаются семьи, папы кричат на мам, дети растут, чтобы в будущем ненавидеть своих родителей и весь мир. Если вы что-то знаете об этом, то не станете добавлять ко всем тем ужасам, что творятся в мире, еще и страдание своих собственных детей. Вы будете мечтать о счастье и стабильности для них.
Я бы не сказал, что во мне что-то изменилось в связи с рождением детей, скорее, во мне что-то раскрылось. Это как бы раскрепостило меня. На протяжении многих лет я был этаким комком нервов – достаточно было одной искорки, и я вспыхивал, крушил все вокруг, затем падал, а потом снова вставал и весь полыхал. В душе же я не понимал, что я делаю, для чего живу, и я вдруг спрашивал себя: «А для чего все это дерьмо, происходящее со мной и вокруг меня? Мне же вовсе не нужен тот самый успех, в котором, как кажется окружающим, я должен был быть заинтересован! Я просто хочу жить нормальной жизнью и быть счастливым, а как раз этого-то у меня и нет. А почему у меня этого нет?» И таким образом моя настоящая жизнь началась лишь в 35 лет, когда я повстречал Ванессу и когда у нас с ней родился первый ребенок – Лили-Роуз. И вот именно 27 мая 1999 года, в день ее рождения, я научился дышать полной грудью и видеть мир… Я знаю, это звучит довольно сентиментально и старомодно, но моя дочь Лили-Роуз – она подарила мне настоящую жизнь, о которой я и мечтать не мог! Хотя признаюсь: быть отцом дочери очень непросто.
Однако Джонни не спешит причислять себя к категории идеальных родителей:
Многие общепринятые «нормальности» всегда казались мне странными. Я люблю наблюдать за людьми, особенно за семейными парами. Иногда мне попадаются суперконсервативные пары, у которых есть все необходимое для жизни и которые все делают очень правильно. Но если понаблюдать за ними подольше, понимаешь,
