твой, приятель, — сквозь боль и дикую слабость улыбнулся я и выставил кулак.
— Как в старые добрые, приятель, — раздался в ответ голос Мина и он прислонил свой кулак к моему.
Чистый и мягкий эфир приятно растекся по телу, стимулируя источник Ж и вы работать. Выработка энергии утроилась из-за того, что Мин больше не сидел внутри и не жрал ресурсы. Ощутив всплеск энергии, я рывком вытащил засевшее в плече каменное копье и зажал рану рукой.
Повреждений внутренних органов нет, регенерация справится.
— Сбежал… — сквозь боль констатировал я, оглядывая опустевший и полуразрушенный тронный зал.
— Это плохо? — спросила Зверева и только сейчас я заметил что сражение с шведской воительницей ей не далось просто.
Внешне у Анны повреждений не было, но ее источник был вывернут практически наизнанку, а левая рука не генерировала пар. Удивительно как она вообще способна поддерживать циркуляцию эфира с такими магическими ранами.
— Я конечно ни на что не намекаю, но два твоих напарника без сознания, у тебя из плеча торчала каменная сосулька, а вторую такую молнию я бы не выдержала, — хмыкнула внезапно рассудительная Зверева и в завершение кивнула в сторону трона, где сидел Михаил Елецкий.
— Ты права, — вздохнул я и осторожно убрал руку от переставшего кровоточить плеча, — государь спасен, а враг бежал… только вот…
В этот момент сзади раздался хруст.
— А это еще кто? — напряглась Зверева, когда увидела как ветровые потоки, которые она поначалу приняла за странной формы вихрь, вдруг обрели очертания человеческой головы. Головы, которая только что с хрустом прокусила череп трупа немецкого генерала.
— Мой друг, — пожал я плечами на действия Мина, — и причина почему Невский сбежал.
— Побоялся что ему откусят голову? — с легкой иронией уточнила Зверева.
— Вроде того.
— А сможет? — уже совершенно другими глазами девушка окинула мерцающий ветровыми потоками людоедский силуэт.
— Это я и собираюсь проверить, — улыбнулся я и только сейчас мне хватило эфира чтобы запустить «Око», — присмотришь за ними?
— Опять хочешь оставить свою телохранительницу одну? — без всякого удивления вздохнула Зверева.
— Я за себя смогу постоять, а вот они — нет, — кивнул я в сторону кучи живых, но лежащих без сознания людей, — да и если ты уйдешь, кто его защитит?
— Не припомню чтобы он просил у меня помощи, — скривилась Зверева, прекрасно понимая, что мы оба сейчас говорим не о государе.
— До контакта двадцать секунд. Три цели, — доложил я результат разведки внутри особняка и перевел «Око» наружу, — Справишься или помочь?
— Иди уже, — закатила глазки Анна, но в то же время благодарно кивнула и развернулась в сторону опасности, готовая порвать любого, кто посмеет попытаться отобрать у нее отца.
Вспыхнувшая в груди девушки Сила Императора мгновенно залечила повреждения, а пространство внутри тронного зала начал затягивать плотный слой смертоносного пара. А с дальнего конца резиденции уже пробивалась подмога в лице неугомонного Федора Романова.
Моя помощь тут действительно не нужна.
С этой мыслью я размял шею и тремя широкими прыжками выскочил наружу через дыру в потолке. «Око» засекло Невского в двух километрах к югу, и его минута форы уже истекла.
Глава 16
— Сколько? — деловито спросил я у существа, что играючи смогло догнать меня.
А ведь я двигался буквально на пределе.
— Минут семь, но ты ж в курсах, Артем, что в этой форме… — начал было оправдываться Мин.
— Ему хватит, — удовлетворенно кивнул я, — не забывай, что его существование тоже завязано на биологическую оболочку.
— Ну если так… — все равно недовольно хмыкнул Мин.
Как бы это странно ни звучало, мой эфириал был перфекционистом.
Техника материализации имела добрый десяток форм, начиная от бесплотного существа, которое едва ли отличается от иллюзии, заканчивая практически идентичной копией Дикого Эфириала, способной дышать, говорить, слышать, чувствовать вкус и при этом игнорировать законы природы.
Стоит ли говорить, что затраты ресурсов на первую и последнюю форму материализации отличаются как небо и земля?
В мире Веера Мин признавал только полную материализацию десятой формы, а от всех остальных категорически отказывался. Вот и сейчас мой эфириал не радовался долгожданному выходу в свет, ведь моих ресурсов хватило только на жалкую вторую форму.
Как бы Мин не старался, он сейчас выглядел лишь бесформенным облаком вихревых потоков с трудночитаемыми очертаниями.
Создать из нестабильных потоков руку, ногу или голову он мог лишь на считанные секунды. При этом у него практически полностью отсутствовали все органы чувств и способность говорить.
Ориентироваться на местности Мин сейчас мог только благодаря тому, что будучи воплощением атрибута ветра способен контролировать воздушные частицы, да и то в очень малом радиусе вокруг меня.
Общаться же мы можем только благодаря нашей ментальной связи. Взаимодействовать с другими живыми существами Мин может исключительно физически, например сжирая чью-то голову.
Вообще Мин не особо в восторге от таких варварских методов, но где для одного это просто тело мертвого немецкого генерала, для моего эфириала это драгоценный источник халявной Ж и вы, которая продлила время его материализации.
— Ты реально дуешься что я не дал тебе полностью выпить Эмилию?
— Даже не начинай, — вскинулся Мин, — эффективность важнее всего! Я бы смог воплотить пятую… нет! Даже шестую форму! И сделал бы это куда быстрее!!! Этот кусок дерьма бы даже дернуться не успел!!!
— Этой формы хватит, — повторил я, добавив жесткости в голос, и на бегу подкорректировал курс.
Илья Невский засек преследование и ускорился.
Правда недостаточно.
Под усилением от ауры Мина мы неслись с сумасшедшей для любого живого существа этой планеты скоростью.
— Это просто один человек, Артем, — продолжал ворчать Мин, — С каких пор одна жизнь стала важнее цели⁈ Стала важнее равновесия⁈
— Да плевать тебе на равновесие, приятель, — заметил я, — меня то можешь не обманывать. Просто ты ненавидишь ограничения, а в этой форме их куда больше, чем даже когда ты находишься внутри меня.
— И ЧТО⁈ — не стал отрицать Мин, — ДА НЕНАВИЖУ! Я НИХЕРА НЕ ВИЖУ! НИХЕРА НЕ СЛЫШУ КРОМЕ ЗЛОЕБ*ЧЕГО ШЕЛЕСТА! НЕ ЧУВСТВУЮ НИЧЕГО КРОМЕ БОЛИ И ЖАЖДЫ ЭНЕРГИИ, КОТОРАЯ УТЕКАЕТ ИЗ МЕНЯ! НЕ ЧУВСТВУЮ СИЛЫ! НЕ ВИЖУ СОЛНЦА! НЕ СПОСОБЕН ОЩУТИТЬ ВКУС ЕДЫ!!! НА КОЙ ХЕР МНЕ ТАКАЯ ФОРМА⁈
— На тот хер, что в ней ты способен убивать, и эта способность мне нужна, — мягко ответил я на истерический выпад, — ты мне нужен.
— Знаешь, Артем, иногда я думаю, что они правы и я внатуре лишь запертая шавка на поводке, — раздраженно выдал Мин.
— Я тоже своего рода шавка, приятель, — вздохнул я, — только мой поводок длиннее.
— И тебя это, нахрен, устраивает⁈
— Чего ты от меня хочешь? Я предлагал тебе свободу, но ты выбрал спасти мне жизнь.
— Выбрал…
— Жалеешь об этом? — чуть замедлился я от неожиданно возникшего в голове вопроса.
— Нет, — через длительную паузу грустно ответил Мин, — прости, Артем. Я действительно ненавижу эту форму.
— Знаю, приятель, — сочувственно улыбнулся я, — потерпи еще немного.
— Ради гребаного равновесия? — брезгливо спросил Мин.
— Нет, — неожиданно для самого себя ответил я и, чуть задумавшись, добавил, — ради того, чтобы стать свободным. Я найду способ.
— Даешь слово? — опешил Мин.
— Даю слово, — ответил я, — если, конечно, мы сегодня не умрем.
— ХА-ХА-ХА, — в голос заржал Мин, — ты за кого меня держишь⁈ Я НИКОГДА НЕ ПРОИГРЫВАЮ! — гордо заявил мой эфириал и ускорился.
— Даже в этой поганой форме… — горестно добавил он, осознавая, что достиг пика скорости и не смог оторваться от меня ни на метр.
Следующую минуту мы бежали молча. «Око» четко отслеживало передвижения Невского, который, на самом деле, далеко убегать и не пытался.
Основной и вполне понятной целью Эфириала Подчинения было дождаться пока время материализации Мина закончится.
Как бы Невский не обзывал моего эфириала, с силой Мина он был знаком не понаслышке. Во всех мирах Веера не существовало ни одного дикого эфириала, который был бы способен победить материализованного Мина в бою.
Поэтому все что ублюдку оставалось это бежать.
Бежать без оглядки в надежде что не догонят. Привычная ситуация для диких кусков дерьма, возомнивших себя богами. Только вот путь каждого из них всегда завершался одинаково.
Смертью.
С этой мыслью мы выбрались на вершину небольшого холма, и наша загнанная дичь оказалась в поле видимости. В каких-то семидесяти метрах вниз по склону.
Взмах руки,
