как назвать Елизавету, не понимал, что с ней стало и откуда в ней взялись такие сила и прыть. И живучесть.
— Это всё нереально, — шептал Виктор. — Это нереально. Это в грёбанной степени нереально. Такого не может быть, потому что — просто не может быть. — Он пересёк зал, напичканный картинами с Бафометом и зеркалами, прошёл прихожую и вышел в дверь.
Свежесть ночного воздуха приятно встретила навстречу. Виктор вдохнул полной грудью и даже стало как-то полегче, боль во всём теле отступила, лишь отдавала в рёбрах спины и в правом колене.
— Нефига балдеть. Валить нужно отсюда. — Он осмотрел тёмное небо, заросли, которые выделялись чёрной стеной и ступил на ступень лестницы. — А я думал, что уже светать должно. Значит, снова какая-то аномалия со временем.
За спиной нарастала визжащая, клокочущая ярость; топот ног создал ассоциации с буйством носорога. Солдат даже не успел подумать, дверь входа с грохотом распахнулась и в спину так мощно ударило, что пришлось перелететь все восемнадцать ступеней и кубарем катиться по влажной траве. Разлёживаться было некогда, Виктор вскочил на ноги, подхватил ножку табурета и побежал к воротам. Наверное, шестым чувством он ощутил полёт за спиной, повернулся и наотмашь ударил ножкой. Лиза в высоком прыжке встретила лицом мощнейший удар, шея хрустнула, голова свалилась набок. Пролетев по инерции, тело рухнуло, проскользило боком по земле.
— Прости, Лизка, — прошептал Солдат, тяжело дыша. Он подошёл, осматривая Елизавету в надежде, что больше не встанет. Её голова неестественно вывернулась через правое плечо, глаза почти в упор смотрели на левое плечо со спины.
Лиза медленно поднялась, ладонями повернула голову, будто вставила вылетевший сустав на место. Её глаза искали. Виктор размахнулся табуретной ножкой, хотел ударить, но пожалел, не стал. Он присел и на полусогнутых ногах побежал, стараясь не шуметь. И через секунду уже пожалел, что не ударил, не добил и теперь мчался во всю оставшуюся прыть. Лиза, рыча и размахивая руками, бежала следом, рвала, хлестала ногтями его спину. Солдат ворвался в ворота; его встретил невероятно плотный, вязкий зеленоватый воздух, будто попал в смолянистое болото. Превозмогая немыслимое сопротивление, он рвался вперёд, получая от Елизаветы удары, рвущие плоть спины. Она полосовала и полосовала его спину, рычала, визжала, орала: немилосердно свирепствовала.
Солдат почувствовал, как силы его покидают.
— Лиза, перестань! Я больше не могу! — Из последних сил он рванулся головой вперёд, стараясь ладонями убрать невидимую густоту. Его втянуло, со всхлипом пронесло и выплюнуло.
Глава 7
1
Солдат — кажется, потерял сознание — очнулся на дороге. В живот упирался валун, под ладонями собрались острые камушки, между пальцев — пыль с песком. Далеко впереди в ночи колыхалась лёгкая синева или даже лазурь с примесью зелёного. «Наверное, там вода сошлась с растительностью» — подумал Виктор. На полях присутствовал бардак: вся техника, какая стояла раньше, перевёрнута. Стога и снопы разбросаны, присутствовало столько мусора, что невольно навевало на мысль: сюда собрали все ближайшие свалки. Ураган прекратился, царило полное безмолвие, обдуваемое лёгким ветерком. Зато доносимая вонь со стороны севера сводила пищевод, желудок, кишечник. Обжигало горло, слезились глаза, и, казалось, вместо слёз вытекает кислота, щипающая кожу на щеках. Виктор приподнял голову и обернулся. Особняк находился в ста метрах. Его почти не было видно, вокруг забора собралась непроницаемая темнота, над которой возвышался конёк крыши и кирпичная труба с гнездом.
«Особняк будто запечатанный тьмой», — подумал Солдат. Он ещё раз осмотрелся, не мог вспомнить, как отошёл так далеко от ворот. А может, его выплюнуло метров на сто, или прокатился кубарем, звезданулся головой об камень и всё позабыл? Сморщив лоб от боли, он привстал на колено. Дыхание спёрло — видно, всё-таки рёбра сломаны или трещина. Такое с ним уже случалось. Сидел на бронетранспортёре, под колёсами произошёл взрыв, и он на всей скорости — будто «бэтээр» выбило из-под задницы — пролетел и грохнулся спиной на камни. В итоге — контузия, скальп на затылке чуть не срезало острым плоским камнем, а вздохнуть — словно в лёгкие воткнули ножи: было сломано шесть рёбер. Вот и сейчас — что-то похожее.
Виктор перевёл дыхание, выгнул в коленях ноги, расправил плечи и поднёс лицо к тёплому обдувающему ветерку. В глазах промчались тёмные круги, пошатнуло. Он ещё раз посмотрел на особняк, обнесённый вязкой темнотой. Ему невыносимо как было жалко Лизу. Он с сожалением покивал, руками овил тело. Сгорбившись, пошёл прочь — подальше от этого проклятого места. Рваные раны на спине будто располосованные ножами и торчавшие сквозь разодранную толстовку, вывернули наружу мясо и саднили так, что, казалось, их поливают соляным раствором, размешанным со стеклом. А в голове пробежала неутешительная мысль: «Наверное, и голые рёбра видно».
— Папа, — за спиной прошептал детский голос.
— Нет, — покачал головой Солдат.
— Папа, — прошептало ещё раз.
— Не-ет…
— Папа…
— Не-е-ет! Не-е-ет! — заорал Солдат, раздирая голосовые связки. — Не-е-ет! — Он, прихрамывая, побежал. Его ещё раз позвал детский шёпот. — Не-е-ет! — Ладони прижали уши, тело уже не чествовало боли, лишь стремилось подальше удалиться. — Не-е-ет! — Виктор набирал скорость. — Не-е-ет! — орал он. Он бежал и бежал, иногда спотыкался и падал, перепрыгивал наваленные ураганом брёвна, стволы деревьев, камни, валуны. Не заметил, как свернул с дороги и уже мчался по полю, углубился в чащу деревьев, сначала молодых и с тонкими стволами, потом перешедших в искривлённые толстые с обнажившимися корнями, где на старых стволах загрубелая морщинистая кора напоминала каменные панцири. Он выбежал на тропу, поднимающуюся к небу, и опомнился, когда рухнул с отвесного утёса. Отбивая локти, колени, почки он катился по земляным заскорузлым бороздам, кувыркался через голову до самого подножия, перелетел серый узкий каменистый берег и шлёпнулся в ледяную воду. Горная река понесла его, била о камни, переворачивала, перекидывала через пороги, топила и скинула с водопада. Он летел в шумной воде, дух захватило, а руки махали, словно желали помочь — не дать упасть, но взлететь.
Солдат упал в ещё более ледяную воду тёмной лагуны, дыхание сбило, изо рта и ноздрей вырвались пузыри. Берцы коснулись каменистого дна. Виктор оттолкнулся ногами и постарался скорее всплыть, воздуха в лёгких катастрофически не хватало.
Над головой светили немигающие звёзды, серебряная луна наблюдала своим холодным взглядом. За пару минут Виктор успел околеть, зуб на зуб не попадал, а когда попадал, то готов был раскрошить и раскрошиться сам. Солдат осмотрелся. Вокруг возвышались высокие отвесные берега с покосившимися бетонными столбами и колючей проволокой. «Может, там ещё и ток пропущен?» — скользнула мысль в голове.
