желтоватый экран, иногда становился цветом сожжённого; мелькали разные загогулины, полоски, точки; во всю ширину по центру слегка мерцала надпись: «ПОХОРОНИТЕ НАДЕЖДЫ В СОБСТВЕННУЮ БЛЕВОТИНУ. ВАШИ БОГИ НИКОГДА НЕ ВОСКРЕСТНУТ», — это всё, что держала в себе плёнка.
— Ох, нет, — полушёпотом произнёс Солдат, поняв, что Лизка снова впала в этот непонятный грёбаный транс. Взглянул на часы: пять сорок. «Ведь я же не проваливался в сон! Снова скачок во времени?!» Он тихо позвал её имя. Елизавета повернула лицо, на губах светилась счастливая улыбка. — Фу, я уж думал, что ты снова ушла в себя.
Лиза стянула с себя водолазку, оголив груди. Виктор улыбнулся, решил, что она с ним заигрывает: проснулось вновь кипучее похотливое желание. Он внимательно осмотрел её красоту, а точнее — красивые налитые груди. Провёл взглядом по грациозно выгибающейся спине. И хотел сказать, что она может кинуться к нему в объятия. Но когда заглянул в лицо, то понял, что она его не видит. Она смотрела ближе, прямо перед ним, будто видела нечто, подобное призраку. По её слабо движущимся губам Виктор понял, что она с кем-то беззвучно разговаривает. На её лице появлялись то улыбка, то печаль, то уныние, то страдание и боль. Несколько раз глаза становились умоляющими, заискивающими, затравленными.
Солдат шелохнулся. Реакция Елизаветы была сумасшедшей; она взвизгнула, встрепенулась, забегала глазами, ища потерявшееся видение. Глаза и рот искажались в злобной ярости. Она трясла лицом, скрежеща зубами и брызгая слюной. Из её уст вырвался душераздирающий вопль. Шея неестественно изогнулась, подбородок дёргался и медленно уходил в сторону, пока глаза не наткнулись на Виктора. По его спине пробежались полчища ледяных мурашек. Словно зачарованный злом, он не мог оторваться от сумасшествия Елизаветы. В чертах её лица не осталось ничего человеческого. На несколько секунд они застыли взглядами. Лиза встала коленями на край кровати, правая рука положила на одеяло громадный нож, который до этого покоился в мизерной подставке на дальнем комоде.
— А-а-а, ха-ха-ха, ха, ха! — завизжала Лиза, подняв лицо к потолку. Левая ладонь сжала левую грудь так, что под вонзившимися в плоть пальцами лопнула кожа. Лиза оттянула грудь и снизу вонзила нож. По лезвию вниз ринулась кровь, орошая крупными каплями белую материю одеяла.
Солдат подскочил на месте, сел на корточки и прижался спиной к стене, не зная, что предпринять.
Двумя широкими ударами Лиза отсекла себе грудь, несколько раз ею махнула перед лицом Виктора, словно окропляла святой водой. Лицо Солдата покрылось горячими кровавыми каплями.
— А-а-а-а! — заорала Лиза визжащим голосом, швырнула отрезанную грудь Виктору в лицо. Он успел отбить рукой и проследить глазами, куда шмякнулся кровавый кусок. И в следующий миг она высоко подпрыгнула, схватив нож обеими руками, размахнулась и нанесла удар. Солдат рванулся в сторону к детской кроватке, успел на ходу схватить обрез. Пистолет грохнулся на пол и отлетел под детскую кровать. В то место, где секундой раньше была ступня Виктора, рубанул нож, глубоко рассёк матрас. С новым ведьминым визгом и широким ударом ножа в сторону, Лиза попыталась достать спину Солдата; лезвие со свистом рассекло воздух, кончиком полоснуло по свитеру. В бешеной спешке Виктор запнулся ногой об ногу, упал на карачки и быстро прополз к красной двери. Он всё ещё не решался выстрелить в Елизавету. Он всё ещё не верил тому, что видел, не хотел думать, что если сейчас ей не оказать быструю медицинскую помощь, то она истечёт кровью.
Подпрыгнув почти до потолка, с ещё больше визжащей яростью Лиза ринулась на Солдата. Он перевернулся на спину, затылок коснулся табурета. Широко открытые глаза Лизы, наполненные безумием, и до невозможности открытый рот с воплем, молниеносно приближались; занесённый над головой нож рассекал в падении воздух, а пятки, казалось, сейчас раздавят голову Солдата как хрупкое яйцо. Виктор увернулся, откатился к комоду. Нож в руках Елизаветы разрубил табурет надвое. В визжащем гневе она схватила половинку и откинула в сторону с такой силой, что Солдат даже не заметил полёт; от удара в лоб он опрокинулся и чуть не потерял сознание, комната перед глазами поплыла, стала колыхаться волной. В мутном зрении он видел, как Лиза одной ногой оттолкнулась от края кровати, потом второй ногой оттолкнулась от комода и размахнувшись летела на него из-под потолка, чтобы ножом раскроить надвое уже не табурет, а его несчастную голову. И если он ничего не предпримет, то через мгновение так оно и будет. Солдат вскинул перед собой обрез и спустил курки. Выстрела — не последовало. В ужасе он понял, что не зарядил обрез двустволки. Он поднял обе ноги, и что есть силы ткнул навстречу Елизавете. Казалось, берцы проломили женские рёбра и вошли в грудь. От удара в акробатическом исполнении Лиза спиной перевернулась через голову и упала на колени и локти, издав невероятный хруст. Нож отлетел за кровать к дальней стене. В голове Виктора скользнула мысль, что Лиза себе что-то сломала. Ему всё ещё было её жалко.
Но сумасшествие Елизаветы не собиралось успокаиваться. Она схватила комод, наполненный всякими вещами, и метнула в Солдата, но промахнулась. В долю секунды она оказалась рядом с ним, схватила за кожу на груди — Виктор подумал, что сейчас ему вырвут грудную клетку, а сердце остановится от невыносимой боли — и с визжащей яростью швырнула в красную дверь. Солдат ударился плашмя спиной и вниз головой и понял, что ему сейчас крепко повезло: от таких ударов живыми не остаются, но у него лишь выбило дыхание и полностью потемнело в глазах. Он понимал, что пока придёт в себя, Лиза его добьёт; ладонь нащупала ножку табурета, пальцы сжались. Виктор тряхнул головой, широко открытые глаза невидяще бегали по комнате, зрение медленно возвращалось. Наконец он смог вздохнуть. Боль в спине говорила, что сломаны рёбра. Опомнившись, Солдат занёс ножку от табурета над плечом, готовый в любой момент нанести удар. Лиза притихла в странной позе: согнувшись, расставив руки и ноги, будто притаилась перед нападением. Глаза уставились в одну точку прямо перед собой.
Виктор, не понимая, что происходит, помедлил.
— Она меня не видит, — прошептал он. Хотел подняться на ноги — тело пронзило миллионами ножей. Чуть не вскрикнул, прикрыл ладонью рот. Лиза дёрнула головой и вновь замерла. Виктор перевёл дыхание, превозмогая боль во всём теле, вытянулся в полный рост, как можно тише повернул ручку двери и вышел из комнаты.
Хромая, щупая ладонями стены, Солдат спешил выйти из этого дома, из этой поглощающей темноты. Подальше удалиться от… он даже не знал,
