был начальником, а пришел к нему сам министр.
И разговор начал с удивительной просьбы: попросил разрешения снабдить МУР хорошей зарубежной техникой.
— Я посоветовался с коллегами из инженерного бюро моей фабрики, — сказал он, — так те советуют новую разработку — Lincoln Continental…. Ну, Линкольн Континенталь. Это с учетом наших, не везде хороших дорог и нашего не очень очищенного бензина. В 1961 году нет другого, настолько опередившего других автомобилестроителей автомобиля. Если раньше большинство люксовых автомобилей были построены по тем же стандартам качества, что и остальные автомобили, то Lincoln Continental 1961 года был спроектирован и построен в соответствии с новым набором стандартов, которые должны обеспечить надежность и долговечность, намного превосходящие другие премиальные марки. Удивительно, но Ford Motor Company настолько уверена в своем новом Lincoln Continental, что предложила двухлетнюю или 24 000-мильную гарантию — в два раза больше, чем на любой другой автомобиль. Это мы можем 38640 километров38640 километровпочти сорок тысяч километров проехать гарантированно, а если что-то сломается, то отремонтируют или заменять деталь бесплатно. Член совета купил и не нарадуется. Правда дороги там немного лучше, чем у нас. Автомобиль, правда, американский, но в Лондоне есть филиал их фирмы, так что оформят мои юристы сделку.
Тикунов слушал парня, открыв рот. Он общался в высшей категории власти со многими, но такой свободы и уверенности мало у кого видел. Притом, говорил посетитель неприятные вещи, о которых вслух обычно умалчивают. Ну и то, что он уверено позиционировал себя владельцем фабрики в чудом государстве, капиталистом удивляло.
Человек был выше его понимания и к собственному недовольству министр был вынужден спросить:
— Сколько машин вы хотите подарить?
— Сотню для начала. Я звонил в Форд Моторс, они за небольшую доплату согласны оборудовать каждое авто под полицейские нужды. Скидка на опт, доставка… в 2500 долларов обойдется каждый.
— И конечно, чтоб сделать такой подарок вам надо ехать в Англию? — ехидно спросил министр. Ему казалось, что он просек наивную хитрость посетителя. Но гость обломал его надежды:
— Нет, зачем. Мои юристы все сделают и перешлют груз пароходом в ближайший к нам порт. Наверное, в Ленинград удобней всего…
И Тикунову вновь пришлось мысленно открыть рот и некоторое время посидеть, приводя мысли в порядок. А потом ответить, испытывая отвращение к самому себе:
— Не получится. Мы не можем без специального согласования переводить автопарк милиции на другие модели, тем более не отечественные. И с США мы, как вы знаете, у нашего государства совсем не дружеские отношения. Как после событий на Кубе воспримет мировая общественность покупки техники у агрессора.
— Коммерция выше политики… — начал было Овчаренко, но оборвал себя. — Да, вы правы! Как то я не подумал. Ну давайте я в дружественной стране закуплю машины, вон «Татра» хорошо себя зарекомендовала…
— Нет, наше министерство не может принять от частного лица такой дорогой подарок. Вы можете просто перевести деньги через Инюрколлегию в наше министерство, а мы уж распределим их так, чтоб никому не было обидно.
— Простите, я не готов просто так — не адресно расходовать свой капитал! — резко сказал Овчаренко и распрощался.
Министр хотел вернуть наглеца, заорать ему в спину, но удержался. Он понимал, что советский миллионер прав с точки зрения логики, но государством правили не логика, а жесткие догмы коммунистического общества.
Все это понимали, но никто ничего не мог сделать.
Глава 18
В Европе теперь никто на пианино не играет. Теперь играют на электричестве.
―На электричестве играть нельзя. Током убьет.
―Убьет?
―Нет, они в резиновых перчатках играют.
―Да, в резиновых перчатках можно.
«Мимино» — цитаты
Из министерства я пошел в посольство. Мне нравилось владение фабрикой в могущественной Великобритании, мне хотелось хоть чуток прогрессировать этот мир, но эволюционировать, находясь в СССР я не мог. Все мои попытки потратить зарубежные деньги наблаго России натыкались на особую — советскую бюрократию, преодолевать которую было опасно: могли и посадить за антисоветчину.
Посол принял меня почти сразу.
— Если вам нужна личная машина, — сказал сэр Фрэнк Робертс, — мы можем выделить одну из посольских вместе с шофером.
Я не настолько деловой человек в Москве, чтоб испытывать неудобства в передвижении, — ответил я. — Могу просто договориться о заказе такси на день, полдня или, например, неделю. Премия сверх счётчика сделает меня желанным пассажиром у всех таксистов.
— Аналогичная ситуация и с жильем, — продолжил посол. — Ваша фабрика может оплатить долгосрочную аренду квартиры или гостиничного номера и вы, как имеющий наше гражданство, пусть и временное, можете проживать там как владелец фабрики.
— Да мне, вроде, есть где жить. Особых неудобств не испытываю — целая комната в центре Москвы не так уж плохо.
— Вы наверное не осознаете уровень своего богатства! — воскликнул Рыцарь Великого Креста Королевского Викторианского ордена. — Если пересчитать 700 тысяч фунтов в золото, то получится громадная сумма. Судите сами: унция нынче стоит 35 долларов при курсе курс фунта к доллару 1 к 2,8. Итого 700 тысяч это 56 000 унций. Или скромные 1741 кгб00 грамм жёлтого металла. Почти две тонны золота лежат у вас в банке! И это не считая фабрике, которая, кстати, на несколько лет завалена военными заказами Великобритании.
Я только и смог, что сказать:
— You’re joking, right? (Это шутка?)
— What jokes are there, I am surprised! (Какие уж шутки, я удивляюсь!)
Да, — пересел с поближе к послу. — В таком ракурсе я свое положение не рассматривал. Что ж, если я открыто выражу нежелание жить в СССР, то в гостинице меня могут подвергнуть провокации. Вы как-то предлагали перебраться в посольство.
«Ну да» есть и в английском, так как посол сказал буквально:
Yes, there, now that's more becoming.(Ну да, так гораздо лучше). Недавно освободилась гнездышко одного из советников, там ремонт через два дня закончится. Время же терпит? Или надо срочно убраться со столичных улиц.
— Терпит. Пока я не выразил явного отторжения власти ждут. Ждут от меня конкретных действий. Кто же откажется от двух тонн золота!
Обедать я направился в Савой, который был известен своим рестораном — он считался одним из самых дорогих в Москве. Простой гражданин мог туда попасть за огромные по советским меркам 25 руб. на лапу швейцару. В ресторанном зале имелся бассейн с живой рыбой, которую можно было выбрать себе на обед. Завсегдатаями этого заведения помимо иностранцев были торговцы гвоздиками и мандаринами с Центрального рынка из Закавказских
