Чепухалин невольно оглянулся. Да, это был Кабаков, но не тот, которого знал Чепухалин, а совсем другой Кабаков. Он сделался огромным — голова и широченные плечи упирались в потолок, а ручища походили на грабарки (Грабарка — тачка, повозка). Настоящий Кабаков был маленьким, тщедушным, драчливым, с мордой цвета кирпича.
— Поднимите мне веки! — прогудел Кабаков, шаря вокруг себя руками-грабарками, как водолаз.
— Еще чего! Перебьешься! — невольно пятясь, Чепухалин, все же сохраняя душевное равновесие.
После того, как ты два раза пытался пустить себе пулю в лоб, это совсем несложно, понял он.
— Подними — не пожалеешь!
Чепухалин недоуменно почесал лоб стволом.
— А хрен тебе! — сказал он зло. — Ебическая сила!
— Не гневи Бога! — предупредил Кабаков, шевеля длинными узловатыми пальцами.
— Ты что, Вий?
— Похлеще!..
— А вот я тебя сейчас прищучу! — пообещал Чепухалин и наставил на Кабакова пистолет.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся Кабаков. — А если я его отберу?
— Попробуй! — смело возразил Чепухалин, чувствуя, что уперся спиной в зеркало.
— А чего здесь пробовать?! — удивился Кабаков и протянул грабарку, на пальцах которой выросли кровавые когти.
Чепухалин выстрелил, метя прямо в лицо этого видоизмененного Кабакова. Выстрел отбросил Кабакова к противоположной стене, но не убил, хотя во лбу у него появилась круглая аккуратная дырка, и капля крови изящно скатилась на подбородок.
— Ерунда, — четко сказал Кабаков, слизывая кровь длинным, как у гадюки языком, и выплюнул изо рта сплющенную пулю.
Она с громким стуком упала на пол и откатились куда-то в угол.
— Подними веки, — прогудел Кабаков. — Богом прошу!
— За…л, — согласился обескураженный Чепухалин. — Только ты должен на колени встать, а то я не дотянусь.
Кабаков послушно опустился на колени. Но даже на коленях он был на голову выше Чепухалина.
Чепухалин привстал на цыпочки и, косясь на руки с кровавыми когтями, приподнял Кабакову веко на левом глазу.
— И второй, — попроси Кабаков. — А то я тебя плохо вижу. Вот ты какой?!
— Теперь я могу идти? — спросил Чепухалин. — У меня важное дело.
— Нет у тебя никаких дел. Все твои дела я решу за тебя.
— Ты что, старик Хотаббыч?
— Круче! — сказал Кабаков. — Я из Дыры!
И тут наш Егор Чепухалин струсил. Нет, он не потерял лица, не запросил пощады, не заплакал. Он опешил. Всю жизнь он читал фантастику и фэнтези. В голове у него крутилось куча сюжетов с разными фантастическими существами. Но когда во плоти перед ним явилось такое существо, он не поверил.
— Пи…шь! — твердо сказал Чепухалин, собираясь вывести поганца на чистую воду.
Он даже подумал: может быть, я уже застрелился? И это такой ад? Фигня какая-то!
— Ладно, — спокойно промолвил Кабаков. — Тогда закажи свое самое сокровенное желание. Хочешь, Вареньку вернуть?
— Нет, не надо! — испугался Чепухалин.
— Правильно, — согласился Кабаков. — Отныне женщин у тебя будет вагон и маленькая тележка. И заметь, одни писаные красавицы. Тебе какие нравятся?
— Мне все равно.
— Правильно, — одобрил Кабаков. — Хочешь, издадим твою книжку?
— Я рукопись разорвал… — упавшим голосом признался Чепухалин.
— А это что?.. — Кабаков протянул ему свеженький экземпляр романа «Частная жизнь одной цивилизации».
— Не может быть! — выпалил Чепухалин, вцепившись в книгу.
Руки его дрожали. На обложке значилось: Березин.
— Ты ведь хотел этот псевдоним?
— Да… — признался Чепухалин, все еще не веря своему счастью.
Он раскрыл книгу. ЭКСМО выпустило ее тиражом двести тысяч экземпляров.
— А где бабки?! — возмутился Чепухалин. — Где бабло?! Где деньги?! Ебическая сила!
Он вспомнил, что у него в кармане вселенская пустота. В этот момент телефон внутренней гарнизонной связи зазвонил, как междугородний. Чепухалин схватил трубку.
— Алло? — с напряжением в голосе спросил он.
— Господин Чепухалин? — вежливо осведомился мужской голос. — В смысле, Березин?
— Так точно… — осторожно подтвердил Чепухалин.
— Вас беспокоит Леонид Шкурович, главный редактор ЭКСМО. Мы перевели на ваш счет всю сумму и хотим заключить договор на все последующие книги, естественно, с выплатой гонорара за эксклюзивное право публикации. Вы меня слышите?
— Г-г-г… — прочистил горло Чепухалин и произнес страдальчески: — Повторите, пожалуйста…
Ему страшно захотелось выругаться матом, потому что душа испытывала невыносимое давление от избытка чувств. Однако он вспомнил, что с издателями надо разговаривать на литературном языке. И стал подбирать соответствующие слова. Но, как назло, в голову ничего не лезло, кроме мата и перемата. А еще очень хотелось показать трубке дулю за то, что его так долго не печатали. Чтобы не совершить ни того и ни другого, Чепухалин сунул пальцы в рот и прикусил их до крови.
— Вы насчет аванса? — забеспокоился голос. — Уже выслан за все будущие книги! И за «катаклизмы», и за всякие «лунные варианты», и вообще, нам бы хотелось приобрести все ваши «войны» и «экипажи», и «корабли», а также «звезды», «пентагоны» и прочее по мелочевке. Как видите, мы в курсе ваших планов.
Чепухалин хотел сказать, что все это только проекты, все это пока еще в голове, что больше он никогда ничего не напишет, потому что решил застрелиться, и тут до него дошло.
— А что взамен? — спросил он у Кабакова. — Что?! — вскричал он в страшном подозрении.
Вся чудовищность обстоятельств встала перед ним во всей своей красе. Это была неземная логика. Это была космическая неопределенность, открытая то ли Пифагором, то ли Черчиллем.
Чепухалина охватило отчаяние, он решил, что от него потребуют нечто такого, из-за чего придется отказаться от сотрудничества с ведущим издательством страны, то есть предать Родину. На это он сразу решиться не мог. Все-таки он был русским офицером. Надо было подумать.
— Сущая ерунда. Дай мне три дня пожить в твоем теле.
— Ни хера себе! — удивился Чепухалин и скрутил уже было дулю.
— А потом гуляй не хочу.
— Учти, я военные секреты не выдаю… — упавшим голосом предупредил Чепухалин и мысленно распрощался с издательством ЭКСМО.
— А они мне и не нужны, — ответил Кабаков.
— А в чем суть?
Груз размером с Эверест упал с плеч Чепухалина. Все противоречия в его душе были тут же разрешены в пользу ЭКСМО.
