сможем стать еще ближе и роднее. Но вскоре этот знаменательный день наступит, а пока, — лорд выдержал короткую паузу, — объявляю помолвку моего младшего сына Роджера с единственной дочерью, горячо любимой своим отцом, прекрасной Ингрид!
Все гостьи элегантно захлопали, изображая наигранное удивление и радость.
«Капец, — хоть я и старалась улыбаться, принимая от всех поздравления, но слезы так и хотели вырваться наружу. Я не предполагала, что все будет настолько реально. Только вот будущий муженек почему-то не спешил подойти и представиться, чтобы я его хоть в глаза знала. — Неужто эта скотина скрылась в толпе и с ехидством наблюдает за моими потугами?»
Думаю, зрелище было весьма забавное… Но вынуждена данную тему опустить, ибо так жалко и ничтожно я себя давно не чувствовала. Хвала богам, что отец все же соизволил обратить внимание на свою резко побледневшую дочь. И смею предположить, если бы он не увел эту змеиную свиту подальше, я бы точно либо в обморок грохнулась, либо послала всех… куда подальше.
— Может, более старшему поколению пора пообщаться за бокалом хорошего вина? — мягко спросил лорд Генрих, виляя перед Уилкинсом воображаемым хвостом. — Полагаю, нашим детям нужно дать больше свободного пространства.
— С радостью, мой друг. Нам, как и им, еще многое нужно обсудить.
— Уважаемые гости! — воскликнул лорд, собирая на себе пристальные, заинтригованные взгляды. — Надеюсь, вы не будете супротив того, чтобы испить перед ужином дивное «Далькассе» за благоденствие будущей семьи!
«Превосходная идея», «С удовольствием, ваше сиятельство», «Примем за честь», — разнеслось в толпе сдержанно-шумной волной.
Лорд Генрих, все еще сохраняя лучезарную улыбку, начал провожать дам и господ в другую комнату, предварительно сделав мне предупреждающий жест рукой, чтобы я оставалась на месте. Это было несложно: ноги будто свинцом налились. Как в принципе и все тело. Но уход гостей все же оказался не лишним: в голове тут же прояснилось, паника отступила и даже дышать стало легче — я смогла расслабиться.
Тем не менее кое-кто решил остаться: молодой, приятный на вид шатен с выгоревшими на солнце концами, что придавало им слегка золотистый оттенок. Парень был на голову выше меня, стройного телосложения, в парадном белом костюме с красными вставками. В его правильных, но слегка грубоватых чертах лица, читалось отчетливое сходство с лордом Джонатаном. Однако глаза были контрастно темными, но… зато такими теплыми. Не то что у его отца — «ледышки».
«Значится, вот мой жених? Хм, надо уже начинать все портить?»
— Приветствую вас, мисс Ингрид. — Безупречный поклон.
«Ладно, потом».
— Приветствую и вас, господин Роджер.
«Наконец-то встретились, рябчик ты мой, — вовсю приготовилась к наступательным действиям. Надо же было отыграться за тот моральный ущерб, что нанесли мне его наимилейшие родственнички. Но он вдруг так мило улыбнулся, что от его появившихся офигенных ямочек я аж подзависла. — Какой классный… Все, поплыла девка».
А еще у него был такой взгляд, ну, как у бездомного щеночка под дождем. Я даже на секунду подумала, а чего ж за него замуж-то не выйти? Ладно, не на секунду. Но потом все-таки заставила себя вернуться в реальность.
Мы присели на софу и немного поболтали. Так, о неплохой погоде, о поместье, о том, как Роджер давно ждал этого дня и личной встречи со мной. А я… вообще расклеилась. Пару раз ловила себя на том, что просто забывала дышать! Все же парень оказался очень даже в моем вкусе. А еще эти вкрадчивые, элегантные манеры, эта плавная, неспешная, выразительная речь заставляли просто с неким упоением и восторгом ловить каждый жест, каждое слово Роджера. Все, что до этого я терпеть здесь не могла, вдруг начало мне нравится! Это просто поразительно: как один человек чуть ли не в одно мгновение смог перевернуть все с ног на голову. Я действительно наслаждалась обществом чуть ранее ненавистного мне Уилкинса, что аж позабыла обо всех насущных проблемах.
Неожиданно Роджер извинился, встал с места и направился к выходу. Я, совершенно потеряв дар речи, лишь с изумлением смотрела ему вслед.
«Я что-то не то сказала? — начала перебирать в памяти нашу беседу. — Хотя больше он говорил. А может, он попросту разочаровался и решил по-тихому свалить? Или «выйти» приспичило — как вариант».
Но Роджер остановился у двери, развернулся на сто восемьдесят градусов и, обаятельно улыбнувшись, вдруг сообщил, что у него есть подарок для меня.
— Байрон! — позвал он кого-то, приоткрыв дверь.
«Черт, надеюсь, он не собирается подарить мне слугу? Понятия не имею, как здесь обстоят дела с рабством, но мне бы не хотелось иметь с этим ничего общего».
И тут в комнату вошло это… Крупное, мощное, лохматое создание с ростом взрослого теленка, от вида которого у меня аж дыхание перехватило.
— Не бойся, он мирный пес, — мягко проговорил Роджер, заметив мой испуг.
«Мирный? Ой как надеюсь на это. Ибо если эта штука разозлится, то ее даже десять тяжеловесов не удержат. Какая же махина огромная, — с опаской разглядывала здоровую черную морду, похожую из-за пышной гривы на львиную. — У них здесь что, все такое большое? И птицы, и собаки, и… грязные мысли, грязные мысли».
— Ну же, давай, неси, — приказал парень, погладив пса по голове. — Не томи мисс Ингрид. Байрон у нас такой стеснительный, — усмехнулся он мне.
«Ха, да будь я на месте этой животины, не то что стесняться, да я бы вообще никого не боялась!» — скрывала свое смятение за ироническим смешком.
В общем, собака Баскервилей принесла мне небольшую плетеную корзину, на которую я сперва вообще внимание не обратила.
— Это тебе. Открой, — все подталкивал Роджер, с предвкушением наблюдая за моими неторопливыми действиями.
«Боже мой, боже, — стараясь не смотреть псу в глаза, я очень, очень осторожно взяла из его пасти весьма увесистое лукошко. Как только миссия Байрона была выполнена, он отошел в другой конец комнаты и улегся спать в углу, заставив меня с облегчением выдохнуть. — Фух, ладно, и что же мне там преподнесли? А то кто его знает, какие тут знаки внимания принято оказывать противоположному полу», — немного помешкав, я все же приоткрыла крышку.
Сердечко прям по-девичьи затрепетало, когда взгляд упал на чудесный рыжий комочек шерсти.
— Божечки, какая прелесть! — Я взяла на руки крошечного, милейшего, пушистенького щеночка. Меня, похоже, контрастом эмоций убить пытались. Определенно.
— Вам нравится?
«Что за дурацкий вопрос, а по мне что, не видно?»
— Конечно! — воскликнула я и, позабыв о каких бы то ни было рамках приличия, начала вовсю сюсюкаться с рыжим кутенком.
— Позвольте поинтересоваться, как вы ее назовете?
«Ох, если б это
