необходимости. Да и без нее не пропадем.
Он вытянул руку и раскрыл ладонь, на которой вспыхнуло пламя, и лизнув алыми языками пальцы, погасло. Слон все понял и отступил в сторону. Чтобы двое одаренных не смогли пережить ночь в лесу? Это где такое нужно записать для смеха ради?
Никита шел размеренно, приучая Юлю к нужному темпу. Первое время она чертыхалась за его спиной, приноравливаясь к своим лыжам, но потом замолчала. Волхв слышал ее дыхание и скрип лыж по снегу. «Не отстает, чертовка», — улыбнулся он про себя.
Вокруг искрился снег, с верхушек деревьев то и дело с шорохом падали подтаявшие белые шапки, где-то в глубине дробно рассыпался стук дятла. Юля не выдержала и нарушила тишину, спросив в спину Никиты:
— А что за четыре фактора победы?
Обернувшись на ходу, он громко ответил:
— Двое слуг-демонов, мишка и я сам.
— Какой мишка?
— Лохматый, косолапый, хозяин леса.
— Никита! — прикрикнула Юля. — Иногда ты несносен!
— Я знаю! — хохотнул волхв. — Мне об этом периодически напоминают две красотки. Поздравляю, теперь и ты к ним присоединилась. Ладно, не пыхти так, а то дыхание собьешь. Покажу на привале, что это такое.
«Значит, речь идет о неживом существе или каком-то хитроумном магическом плетении, — решила порассуждать Юля, механически передвигая ноги и отталкиваясь палками от земли. — Интересно будет посмотреть на манипуляции высокорангового волхва. Или уже Иерарха?»
С непривычки ей показалось, что они идут несколько часов, но солнце только-только стало сваливаться с зенита, удлинив тени от деревьев. Никита присмотрел местечко для привала, выбрав поваленную ветром старую березу, тщательно утоптал снег, и усадив Юлю на ствол, снял с девушки лыжи.
— Пусть ноги отдохнут, — отдавая ей рюкзак, сказал он и ловко отщелкнул палкой крепления на своих лыжах. — Достань термос, бутерброды. Перекусим.
Пока он хлопотал, Юля накрыла бревно холщовой тряпкой, которую предусмотрительно захватила с собой, и на нее наложила уже готовые бутерброды, быстро обшелушила вареные яйца и даже ловко вскрыла банку тушенки. Никита одобрительно кивнул, разливая по кружкам чай, от которого одуряюще пахло смородиной.
— Ты говорил о факторе косолапого медведя, — уплетая бутерброд, напомнила девушка. — Что это такое?
— Слышала когда-нибудь о Зове? — улыбнулся Никита, нарочито кончиком ножа цепляя кусок холодной тушенки, хотя Юля приготовила вилки.
— Никогда, — пожала она плечами. — Новый вид магии?
— Скорее, забытый. Я получил право использовать Зов, когда побывал в далеком путешествии…
— Послушай, Назаров, — Юля обхватила кружку ладонями, — давай уж начистоту, да своими словами. Мне эти обходные маневры не доставляют особого удовольствия. Если хочешь доверия — расскажи, что это за история, из-за которой моя жизнь пошла по другому пути, не так, как я рассчитывала. Ты же не просто так увлекся мною?
— То есть увидеть вживую фактор Зверя не хочешь? — с интересом глядя на раскрасневшуюся девушку, спросил Никита.
— Потом, — махнула она рукой. — Давай расставим сегодня все точки над «и». Ты же для этого потянул меня в лес?
— Какая же ты догадливая, — усмехнулся волхв. — Ладно, действительно пора раскрыть карты. Но учти, что некоторые детали той истории имеют секретные сведения, о которых я рассказать не могу. Ты что-нибудь знаешь о «зеркальных» двойниках, живущих в иных мирах? Не просто двойниках, имеющих одинаковую фамилию, имя, родственников, узнаваемые черты лица — а настоящих двойниках, один в один схожих по всем типовым характеристикам?
— Про иные миры я слышала от Даши, — пробормотала Юля, — но с трудом заставила себя поверить, пусть и выглядело как сказка или некая фантазия из какого-нибудь бульварного романа.
— Так вот, — Никита сел напротив Юли и взял очищенное яйцо, подержал его в руках, потом крупно посолил, но не стал надкусывать. — Явь, из которой я вернулся с Дашей, имеет очень много «зеркальных» двойников, которых я встречал в нашем мире. Особенно это относится к Надежде Игнатьевне, Великой княгине Меньшиковой здесь и к Надежде Игнатьевне Сабуровой там. Не знаю, может этот фактор способствовал тому, что я влюбился в Дашу и уговорил ее уйти ко мне сюда, а может, что-то другое, неподвластное нашему уму. Одно я тебе скажу точно: обе женщины невероятно схожи друг с другом.
Юля кивнула. Про этот случай она уже знала и ждала иных откровений.
— Когда я попал в Явь-два, то обнаружил, что история моего рода чуть ли не один в один повторилась и там. У меня не было родственников, а на месте моей усадьбы в Вологде стояло имение Валуевых. О Назаровых уже никто и не помнил. И я решил пробиваться наверх, к самому государю, потому что только он мог помочь вернуться обратно. И вот во время полета из Вологды в Тверь я встретил тебя… Ты аккуратнее пей чай, не в то горло пойдет, — посоветовал Никита закашлявшейся Юле. — Ту девушку-княжну звали Юлией Колычевой, и проживала она вместе с родителями в Устюге. А в столицу ее везла матушка чтобы показать великокняжескому двору с надеждой выдать замуж за наследника. Впрочем, и без княжны Юлии там хватало претенденток.
— А ее мать похожа на мою? — замерла Юля.
— Нет. Весь фокус с вашим двойничеством кроется в вашей испанской родственнице, от который вы обе и взяли красоту. Отца княжны я не видел в глаза, но у меня есть твердое убеждение, что он очень похож на Николая Егоровича. Понимаешь, генеалогия — вещь довольно интересная, и порой ее результаты поражают своей причудливостью. Я даже не мог представить, например, что именно в той Яви узнаю о своем отце. Настоящем отце, по крови. Так и Николай Егорович мог оказаться двойником князя Колычева через сложную связь многочисленных родов. Но здесь он обыкновенный дворянин, увы.
— И что было потом с той девушкой, княжной? — спросила с нетерпением Юля.
— Мы очень сдружились, и не скрою, между нами появилась симпатия. Но любовь к Даше Сабуровой оказалась сильнее, и княжна Колычева все прекрасно поняла. Когда я уже здесь встретил тебя, снова вспыхнули те самые чувства, которые я из себя сознательно выдавливал. Не получилось. А Юлия Колычева стала женой наследника престола, а сейчас она — Великая княгиня.
— А откуда тебе это известно? — прищурилась девушка и стала торопливо пить остывающий на морозе чай.
— У нас появилась устойчивая связь с
