Это было лишь предположение. Вы были дружны, так что почему бы не отправить документы тебе? Тем более, что у самого генерала и его дочери бумаг не нашлось.
— Но у меня-то их нет!
— Нет — и нет, — отмахнулся МГБшник. — Похоже, генерал их хорошо спрятал. Пожалуй, даже слишком хорошо. Вряд ли мы их найдем. Да и смысл? Подпольная ячейка ликвидирована, Курцхаар мертв. Зачем ворошить без нужды это дело?
Мы замолчали, обдумывая события последних дней. Кажется, для меня все закончилось благополучно. Я прогнал кошек со своей совести собаками мести, неплохо заработал и получил пару сломанных ребер на память. А ведь могло бы быть гораздо хуже! Москвич разлил по фужерам остатки коньяка и, достав из картонки последнюю сигару, откусил кончик и закурил.
— Вальтер жалко, — вздохнул я. — Нравилась мне эта пищаль…
— О, кстати! — хлопнул себя по лбу контрразведчик. — Едва не забыл!
Он поднял с пола портфель, поставил его на колени и извлек оттуда… полиэтиленовый пакет с моим Вальтером! Черный, со знакомыми, такими родными потертостями на воронении, с рукоятью цвета спелого бакелита. Я узнаю эту петарду из миллиона!
— Там, в доках нашли, — пояснил мужчина.
— Моя прелесть!
Я жадно схватил пакет, разорвал его и впился пальцами в скользкую от свежей смазки пищаль. Как мне его не хватало! Я гладил Вальтер с такой лаской и нежностью, с какой мать лелеет свое дитя, наслаждаясь холодом металла, впитывающим тепло пальцев. А после — дернулся к брюкам, чтобы стереть липкое масло с ладоней, но секретарша успела перехватить мою руку, всучив салфетку. Да, новый костюм мы вместе выбирали.
— А мой пистолет, конечно, никто и не искал, — обиженно буркнула Даша.
— Солнце мое! — воскликнул я. — Не переживай! Ты без подарка не останешься!
Изъяв из корзины для бумаг пустую сигарную картонку, я метнулся к сейфу. Перелопатив ворох сотенных купюр, отыскал позолоченный Браунинг погибшей клиентки и положил его в коробку. Стечкинку секретарши я был обязан жизнью. Хотелось как-то отблагодарить девчонку. Как-то особенно торжественно. Я даже подумывал выдернуть шнурок из ботинка, чтобы перевязать упаковку красивым бантиком, но решил, что это будет уже излишне. Не свойственно моему имиджу строгого, сурового начальника.
— Держи, радость моя, — я вручил картонку помощнице. — Это тебе. Подарок от меня.
— Потрясающая щедрость! — надулась девушка.
— А как же волшебное слово?
— Котов! Пошел ты к черту!
Спустя полчаса подполковник, имени и фамилии которого я так и не узнал, отправился в аэропорт, чтобы навсегда покинуть неуютный и негостеприимный Чикагинск. Секретарша тоже куда-то ушла. Может, догуливать отпуск — кто ее знает?
Я остался в конторе в гордом одиночестве. Мне предстояло решить два важных вопроса. Засчитать ли ей день похищения в отпуск или в рабочее время? Что лучше взять? Еще пару бутылок армянского коньяка или кубинского рома? А, может быть, грузинской чачи? Как трудно жить, имея деньги! Приходится выбирать! Когда их не было — я просто брал то, на что хватало.
Мои размышления прервал настойчивый стук в дверь. Если это опять лессор — на этот раз точно пристрелю жирдяя! Тем более — ко мне вернулся мой любимый Вальтер!
Однако на пороге стоял усатый мужчина в почтовой форме, с серпом и молотом на плече, перечеркнутыми молнией, и объемной сумкой.
— Котов Юрий Владимирович? — поинтересовался он.
— Так точно, — кивнул я. — Чем обязан?
— Вам бандероль. Распишитесь.
На пакете из плотной бумаги, перемотанным бечевкой, с оттисками на сургучных кляксах, в графе получателя значилось мое имя. А в графе отправителя — фамилия генерала! Судя по штампу, Кашнир отправил бандероль еще три месяца назад!
— Позвольте, — возмутился я. — Вам понадобилось три месяца, чтобы донести посылку из одного конца города в другой?
— А чего вы хотите? — недовольно проворчал усатый. — Мы — почта! Скажите спасибо, что вообще доставили, а не потеряли! Потерять посылку — это у нас как здрасьте!
Послесловие
Хотелось бы сказать несколько слов. Объяснить, что меня побудило на написание «Мести на безвозмездной основе». Возможно, читателям будет не интересно, но потомки, когда будут изучать мои произведения по школьной программе — оценят.
У меня в жизни было много направлений профессиональной деятельности. В студенческие годы работал и охранником, и администратором компьютерного клуба. Довелось даже потрудиться в автосервисе! После службы у меня была строительная компания, ИТ-фирма, ювелирная мастерская.
И во всех случаях я оставлял бизнес по своей воле. Я ощущал, что достиг некоего потолка, предела, выше которого скакнуть не смогу. Кроме ювелирной мастерской — там я был вынужден закрыть предприятие по экономическим соображениям.
Да, мне повезло — я всегда занимался тем, что мне нравилось, что приносило удовольствие. Что было мне интересно. И интерес мой заключался, в основном, в возможности роста. Роста не карьерного — какой может быть карьерный рост у собственника бизнеса? Роста творческого. Мне нравилось покорять новые высоты, делать что-то новое. Сложное, невозможное. Бросать вызов самому себе. Ведь, как известно, победить самого себя — сложнее всего. Но… в большинстве случаев наступает тот предел, когда понимаешь, что выше уже не прыгнуть. Предел, после которого начинается однообразие, решение типовых задач. Больше скажу — повинуясь воле клиента, ведомый жаждой наживы, я был вынужден решать и вовсе скучные, неинтересные, тривиальные задачи, от которых воротит.
Тогда начинается поиск. Начинается поиск чего-то нового, неизведанного. И, желательно — непростого.
Пожалуй, по этой причине я никогда не брошу писать книги. Потому что в литературе нет пределов. Всегда есть куда расти. Я не топчусь на месте, уперевшись рогом в один жанр, а с каждым разом пробую все новое и новое, совершая кульбиты над своей головой.
Давным-давно, еще на заре своих занятий литературой, я начинал с фэнтази. И фэнтази у меня не шло. Почему? Пес его знает! Не шло — и все тут! Но идея-то жила! И вот, в 2019 году, я собрался с силами и выдал роман «Кабацкая знать». Да, с моей точки зрения он не идеален, но он дал дорогу историям про баронессу Талагию лю Ленх — это уже темное фэнтази, жанр, который лет двадцать назад был мне вовсе непонятен, который пугал меня своей сложностью, за который я никогда бы не взялся, но… но оба рассказа вышли на редкость удачными! Первый — «Стужа», даже вышел
