на карту. Мне нечего оставалось терять, кроме собственной жизни. Жизни, которой я не особенно и дорожил. Жизни, которую я без колебаний променял бы на другую — более новую и не столь помятую. Я вел этот бой не чтобы выжить, а чтобы убить. И цена не имела значения.
Пропустив один удар, я отвечал пятью, молотя кулаками со скоростью пулеметного затвора, загоняя Курцхаара в ловушку. Внезапно противник исчез. Растворился, будто под землю канул. Я еще пару раз лупанул воздух, прежде чем сообразил, что пристань закончилась и обер-лейтенант рухнул в воду, где, увлекаемый тяжестью штурмового нагрудника, поспешил встретиться со дном.
Тяжело дыша, выплюнув заливающую рот кровь, я опустился на задницу, свесив ноги над водохранилищем. Все? Неужели, это все?
— Все, — разрешила мои сомнения Даша. — Фриц спекся…
Я отправил наручники следом, к хозяину, и притянул к себе девушку. Она восприняла этот жест по-своему, попытавшись меня поцеловать. Женщины! Одни шуры-муры на уме! Уклонившись, я достал из кармана плаща пачку «Кариб», собираясь доделать то, с чем не справились кулаки Ковалева, только более медленным и изощренным способом, да во всей пачке не нашлось и единой целой сигареты. Будто через мясорубку пропустили.
Это оказалось последней каплей. Я завалился на спину, прикрыв глаза, позволяя сознанию оставить бренное тело и отправиться на черноморские пляжи, покорять сердца фигуристых красоток.
Глава 19
— Ты же понимаешь, что все, что я тебе сейчас расскажу — государственная тайна? — вкрадчиво произнес подполковник. — Даже думая о том, чтобы рассказать тебе все это, я уже совершаю измену Родине?
— Понимаю, — кивнул я. — Не дурак. Дурак бы не понимал. Да не переживай ты так, в «Правду» писать не буду! Если только в «Сельскую жизнь»…
— Он шутит, — поспешила добавить Даша, заметив, как напрягся москвич. — Я тоже все прекрасно понимаю.
Я боролся с назойливым желанием почесаться под бинтами. Невыполнимым желанием. Хотя бы оттого, что врачи замотали меня, как мумию. Спасибо, хоть рот оставили открытым. Через него я снабжал организм жизненно важным алкоголем, заливая в голову свежие мысли.
Мы сидели в моем кабинете, потягивая коньяк из пузатых бокалов, на какой-то черт купленных секретаршей. Что животу, что голове — все одно, из какой посуды заливать выпивку. Из фужера, кружки… да хоть из горла! Большее значение имело то, сколько в том пойле градусов. И кто за него платит.
Затянувшись сигаретой, я закашлялся и, верный привычке, собирался стряхнуть пепел в горшок с кактусом, но помощница предупредительно подвинула ко мне пепельницу. Тоже новую. Еще ложечку для обуви завести — и вообще будет как в лучших домах Парижа и Лондона, королей принимать можно будет.
Подполковник покачал фужер, покрывая стеклянные стенки прозрачной пленкой коньяка, сделал глоток и, осторожно подбирая слова, начал свое повествование:
— Где-то год-полтора назад поступил сигнал, что генерал Кашнир разрабатывает глубоко законспирированную сеть Абвера, заброшенную в Чикагинск еще перед войной. Поскольку даже мысль о том, что где-то на территории Союза после Победы может оставаться германская нечисть не вполне вписывалась в общую концепцию…
— Головы бы полетели, — сократил я излишне витиеватую фразу. — Дальше.
— Ну… скорее, ты прав, чем не прав, причем вот это самое, насчет голов — оно не фигурально выражаясь. Материал отправили в архив с припиской, что старик вконец из ума выжил, скоро по чертям из наградного палить начнет. Считать, что генерал впал в маразм, было гораздо спокойнее, безопаснее и всем удобно. Игнорировать проблему — гораздо проще, чем решать ее. Но я, на всякий случай, держал вопрос на контроле.
Вдруг генерала сбивает машина. Само по себе это еще ничего не означает, а вот заявление его дочери об обыске в доме, учиненным неизвестными, уже настораживало. Я подчеркну — это еще не означает, что генерал разрабатывал реальную шпионскую сеть, но кто-то мог подумать, что Кашнир в самом деле нащупал ниточку к немецким агентам, за что его и поспешили убрать. Потом — покушения на дочь генерала…
— Одно покушение, — поправил я.
— Ну… да, — неохотно согласился москвич. — Кто бы мог подумать, что у вас тут кислота из-под крана и падающие рояли — обычное дело?
— Так это — Чикагинск, — пожала плечами Даша. — У вас, разве, не так?
— Нет, Дарья Сергеевна, у нас не так, — язвительно ответил подполковник. — Во всем Союзе не так!
— Да не перебивай ты, — отдернул я помощницу. — Интересно же! Получается, я был прав и девочку пытались отравить в «Малахите»?
— Как впоследствии выяснилось — да, — кивнул чекист. — Вернер Риттер фон Курцхаар подкупил Игоря Каримова, чтобы тот подсыпал яд в шампанское Кашнир. К его несчастью, генеральская дочь оказалась крепкой девушкой и отделалась головной болью. Курцхаар же убрал официанта, как ненужного свидетеля. Но Кашнир обратилась к тебе, что означало новые риски. Обер-лейтенанту пришлось действовать, застрелив девчонку из твоего же Вальтера в твоей конторе.
— А почему он меня не прикончил? — удивился я.
— Это точно не знаю, — развел руками МГБшник. — Скорее всего, ты спал, как убитый и Курцхаар посчитал, что свалить смерть Кашнир на тебя будет много выгоднее. Он и потом, на Морской, пытался вывести тебя в расход, подозревая, что ты что-то подозреваешь. И еще раз — заминировав машину, которую ты забрал у Кашнир. И потом — в «Магнолии», наняв Краева…
— Кого?
— Краева Анатолия Викторовича…
— А, Толика, — догадался я.
— Его самого, — подтвердил контрразведчик. — Если б покушение увенчалось успехом — бандита, скорее всего, ждала бы та же участь, что и Каримова. Однако, ему не повезло значительно раньше, когда Краев обратился к тебе, даже не догадываясь, что заказали и тебя.
— Мнда… дела, — протянул я.
— Да, дела, — вздохнул москвич. — Остальную часть истории ты более-менее знаешь.
— Погоди! — воскликнул я. — А бумаги? Почему все трясли с меня эти чертовы бумаги?
— Если генерал отправил нам один экземпляр — логично предположить, что существует еще, как минимум — один, — улыбнулся подполковник. — И логично предположить, что за прошедшее время генерал накопал что-то еще, что и привело к его смерти.
— Так-то да, — согласился я. — Звучит разумно. Но почему все ищут записи Кашнира именно у меня?
— Ну… — чекист развел руками. —
