Додрубчен. Когда этот кхенпо умер, монахи спросили у Додрубчена, где именно должна быть построена ступа в его честь.
– От этого кхенпо я получил учения по всем пяти «Великим трактатам», – ответил Додрубчен, – но ступу в память о нём в монастыре ставить не стоит. Пусть она будет за стенами монастыря.
По этой истории можно сделать вывод, что в те времена школа гелуг обладала в монастыре Додрубчен немалым влиянием.
Я не смог обнаружить никакой информации о том, насколько щедрые подношения были сделаны Ринпоче в гаре Додрубчен.
НАЗНАЧЕНИЕ РЕКТОРА ШЕДРЫ КХАМДЖЕ
К тому времени, когда Чокьи Лодро вернулся в Кхамдже, выяснилось, что средств хватило и строительство всех зданий было закончено. Первые двадцать пять студентов шедры начали первый год обучения, и Ринпоче лично стал их спонсором, организовав систему материальной поддержки студентов, которая гарантировала каждому из них ежегодную стипендию.
Кхенпо Шенга, первый кхенпо шедры Кхамдже. Фото предоставлено архивом монастыря Шечен
Кхенпо Онто Кхьенраб, второй кхенпо шедры Кхамдже. Фото предоставлено архивом монастыря Шечен
Примерно в то же время, когда Ринпоче решил открыть шедру, принц Деге Цеванг Дудул праздновал свою свадьбу в монастыре Гончен. На эту свадьбу были приглашены все учителя, так или иначе связанные с царской семьёй, включая даже Кхенпо Шенгу, который прибыл из Палпунга, где давал в то время учения. Всем было отлично известно, что взаимоотношения Кхенпо с правлением монастыря Палпунг оставляли желать лучшего. Понимая, что такого благоприятного и подходящего события, как эта свадьба, может больше и не представиться, Ринпоче решил, не откладывая, предложить Кхенпо должность.
– Я надумал открыть шедру, – сказал он Кхенпо прямо. – Что ты думаешь о том, чтобы переехать в Дзонгсар и стать её ректором?
Кхенпо Шенга тут же принял предложение Ринпоче:
– Прямо сейчас я остаться в монастыре Дзонгсар не могу, но вы ведь дальновидно сообщили мне обо всём заранее, поэтому в следующем году я обязательно вернусь.
– Правду говорят люди! – сказал Ринпоче своим близким помощникам. – Драка попрошаек – праздник для собак! В следующем году Кхенпо Шенга переезжает к нам!
«Драка попрошаек – праздник для собак» – это старинная тибетская поговорка. Смысл её заключается в следующем: когда попрошайки дерутся, то обычно лупят друг друга дорожными сумками, в которых держат цампу. При этом значительная часть цампы просыпается на землю, откуда собакам очень легко её слизать.
Кхенпо Шенга сдержал своё слово и вернулся через год. Тогда шедра наконец была официально открыта. Эту историю рассказал Гонгна Тулку, который, в свою очередь, слышал её от самого Чокьи Лодро.
Кхенпо Джамьянг Гьялцен, третий кхенпо шедры Кхамдже. Фото предоставлено архивом монастыря Шечен
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ СРЕДСТВ
Янгси Ринпоче Тхубтен Чокьи Гьяцо как-то спросил меня: «Правда ли, что обязанность следить за распределением материальных средств монастыря была возложена на Раконга Сотру?
На самом деле это не так. У шедры Кхамдже, монастыря Дзонгсар и ретритного центра Кармо Тагцанг были разные управляющие, за работой которых следил старший управляющий. Джаго Ламу, который долгие годы выполнял в монастыре Дзонгсар обязанности проверяющего (дзонгпон), правительство Деге официально назначило государственным уполномоченным (ходра), и именно в его обязанности входило следить за тем, чтобы учёт ячменя и пшеницы производился надлежащим образом.
В те времена в Тибете было принято следовать древней традиции, согласно которой такие организации, как лабранг Кхьенце, не обладали правом владеть землёй. Бóльшая часть плодородной земли находилась в собственности царской семьи Деге. Это были обширные угодья, находившиеся на территории Кхама. Именно из этих земель были выделены участки под сам лабранг Кхьенце, под здания шедры и двух ретритных центров. Несколько менее крупных землевладельцев выделили лабрангу поля под пашни и работников для возделывания урожая. Всё, что требовалось от самого лабранга, – это предоставлять семена для посева и посылать с проверкой своего представителя, который оценивал урожай, делал расчёты, сколько должно быть передано зерна на нужды учреждений лабранга. После этого кладовщик шедры снабжал шестимесячной нормой зерна, масла и соли каждого студента и работника. Тем, кто работал в лабранге, выделялась провизия и спальное место, однако никакого денежного довольствия им не полагалось.
Значительное количество масла лабранг тратил на изготовление масляных светильников. Целые стада дри держали ради молока, из которого взбивали масло для светильников. (Тогда в Тибете не было магазинов, где можно было бы купить готовое взбитое масло.) Все эти огромные стада лабранг сдавал в аренду семьям кочевников, которые занимались их выпасом и отдавали часть молока и масла в качестве арендной платы. У лабранга были спонсоры из преданных последователей Ринпоче, которые также подносили зерно, масло, мясо и другие продукты. Все эти продукты хранились в специальной комнате под замком в резиденции Ринпоче. Туда было разрешено заходить лишь солпонам, которые изготавливали масляные лампы. Деньги в те времена подносили очень редко.
После открытия шедры Кхамдже Ринпоче поднёс деньги, которые заложили основу для фонда, из которого позже выделялись зерно, масло и другие необходимые продукты студентам шедры, а также тем, кто выполнял ретрит в ретритном центре Кармо Тагцанг. Деньги из этого фонда также выделялись и для ретритного центра сакья Драгон, который находился в монастыре Деге Ринчен.
Все активности, связанные с Дхармой, которые совершались в монастыре Дзонгсар, спонсировались жителями соседних деревень. Бюджет на каждый отдельный ритуал монастырь распределял самостоятельно. Лишь в тех случаях, когда Ринпоче решал организовать более сложный и длительный ритуал, как, например, ежегодный друбчо Ваджракилаи, часть средств обычно заимствовалась из фонда лабранга. Лабранг также спонсировал разнообразные нововведения Ринпоче. Например, он заменил стиль традиционных священных танцев, и теперь монахи учились исполнять их так, как это было принято в монастыре Сакья. Когда монахи освоили новый стиль, был организован специальный фестиваль. Кроме спонсорства подобных специальных проектов, Ринпоче никак монастырю материально не помогал, в этом не было необходимости. Не делал он и подношений лабрангу Тхарпаце[10].
ВЕРЁВКА ДЛЯ КОЛЬЦА В НОСУ
«Джамьянг Кхьенце Вангпо был очень умным человеком, – сказал однажды Ринпоче Дилго Кхьенце. – Он никогда не передавал в руки других людей верёвку от кольца в носу».
Так Ринпоче перефразировал строку из одной молитвы устремления: «Накинув верёвку от кольца в носу на собственную шею, направлю все усилия на Дхарму»[11]. Этой шуткой он хотел подчеркнуть, что Кхьенце Вангпо никому и никогда не позволял собой манипулировать.
Когда монастырь Нгор признал Ринпоче одним из своих шабдрунгов [великий лама, держатель линии] и сделал ему щедрое подношение, включавшее палатки, оборудование для кочевого лагеря и лошадей, Ринпоче умудрился сделать так, что весь
