наконец, заявила: «Это — происшествие в высшей степени серьезно. Не говоря уже о потере отличного судна и его груза, нефтяное загрязнение причинило большие трудности и повреждения. Это была одна из страшнейших катастроф в истории мореходства. Причиной послужила халатность командира, и мы считаем, что это была крайняя степень халатности. Командир, которому поручено управлять одним из крупнейших судов в мире, обязан проявлять осторожность и предусмотрительность особо высокого уровня, отвечающие столь высокому уровню ответственности. В данном случае командир решительно не отвечал этим стандартам. Поэтому мы рекомендуем лишить командира „Торри Каньона“ его капитанской лицензии».
Руджиати, совершенно разбитый, вернулся домой в Геную и там слег в больницу с серьезным плевритом и в глубокой депрессии. Он никого не желал видеть, кроме жены и двух сыновей. Но после того как стало известно, как он страдает, к нему начали потоком приходить письма — до двухсот в день. Это были сочувственные послания из Британии.
В конце концов Руджиати согласился рассказать о катастрофе. Друзья были потрясены, увидев его. Это был разбитый человек, сгорбившийся, седой, измученный, небритый и трясущийся. Он сказал: «Эти письма из Британии чуть-чуть оживили во мне веру в себя. Я виноват в том, что случилось, и кошмары больной совести мучают меня непрестанно.
Невыносимее всего знать, что я спас бы корабль, будь у меня лишние 30 секунд для маневра. Когда судно уже было рядом с камнем, я хотел отвернуть руль. Но он был на автопилоте и не слушался. Ничего нельзя было сделать.
Мне бы только лишние 30 секунд!»
Пожарный-доброволец Кристофер Доусон из Тонтона, графство Сомерсет, при тушении пожара надышался парами скипидара и парафина. Когда он ехал домой в своей машине, его остановила полиция и предложила подышать в трубку. Анализатор алкоголя дал положительный результат, и Доусона оштрафовали на 100 фунтов стерлингов.
Крупнейшее в мире крушение самолетов
Два гигантских реактивных лайнера столкнулись, оборвав 582 жизни
Надписи на плане слева направо сверху вниз:
Контрольная башня
Рулевая полоса
(нрзб.) взлетная полоса… Пан Ам… КЛМ
Самолет КЛМ должен был ждать здесь
Выруливающий Пан Ам
КЛМ врезается в бок самолета Пан Ам на скорости 306 км/ч в момент отрыва от земли
Это было так ужасно, что страшнее трудно себе представить — столкнулись два гигантских лайнера, наполненных пассажирами. Это случилось 27 марта 1977 года на курортном острове Тенерифе в составе испанских Канарских островов в Атлантическом океане. Погибли 582 человека.
Крушение произошло в воскресенье — самый напряженный день в аэропорту Санта-Крус. Обычно до 180 самолетов поднимаются и садятся со своим драгоценным грузом — большинство пассажиров — туристы. То воскресенье было туманным — ничего необычного для Тенерифе, где облака цепляются за потухший вулкан Пико-де-Тейде. Кроме того, в тот день в Санта-Крусе было много суеты и много дополнительных полетов. В одном из магазинов в аэропорту Лас-Пальмас на близлежащем острове Гран-Канария взорвалась бомба, заложенная террористами из освободительного движения Канарских островов, и все рейсы переправлялись с Лас-Пальмас на Санта-Крус. Среди них было два суперлайнера «Боинг-747» — голландской авиакомпании КЛМ, рейс 4805 из Амстердама, и американской авиакомпании Пан Ам, рейс 1736 из Лос-Анджелеса — Нью-Йорка.
Уже в середине дня аэропорт Санта-Крус был переполнен, даже если судить по его сумасшедшим стандартам. Одиннадцать самолетов стояли на земле в ожидании взлета. С небывалым потоком пытались справиться три авиадиспетчера в контрольной башне, расположенной за зданиями авиавокзалов. Их больше всего заботили туман, сгущавшийся с каждой минутой, и огни на центральной взлетной полосе, которые не работали.
Была еще одна проблема: из трех радиочастот, на которых работал аэропорт, две были незадействованы, и всем ожидающим пилотам приходилось пробиваться к диспетчерам сквозь общий поток переговоров на одной частоте. Одним словом, все было готово к катастрофе.
Триста семьдесят американских пассажиров на борту Пан Ам-1736 начали проявлять беспокойство. Они заплатили по 2000 долларов за круиз, начинавшийся в Лас-Пальмас. Теплоход уже ожидал их, когда пришло сообщение о взрыве, и их самолет посадили в Санта-Крусе. Отдыхающие в нетерпении сидели в самолете вот уже два часа, не имея возможности сойти — в аэропорту не хватало трапов.
229 голландских пассажиров на борту КЛМ-4805 тоже беспокоились. Они тоже летели в Лас-Пальмас, и их тоже посадили в Санта-Крусе.
Пилот КЛМ капитан Яаап ван Зантен был в некотором роде знаменитостью. Его красивое лицо появлялось в рекламах авиакомпании, в которых подчеркивалось мастерство ее сотрудников и высокие показатели безопасности ее полетов. Ван Зантен был, безусловно, опытный пилот; он служил в КЛМ уже 27 лет и входил в тройку ее старейших пилотов. И как раз в силу своей опытности он решил, что не станет стоять в обещавшей быть длинной очереди на заправку в Лас-Пальмасе, когда ему и всем другим наконец разрешат туда лететь, а закажет заправку прямо здесь и наполнит баки нужным ему количеством топлива — топлива, которому суждено было обратить все его воздушное судно в пепел…
Его коллега на Пан Ам, 56-летний капитан Виктор Граббс, был ветераном Второй мировой войны. Не имея возможности вырулить вокруг заправляемого голландского самолета, чтобы стать впереди него в очередь на взлет, он, чтобы помочь пассажирам скоротать время, пригласил их группами осмотреть его кабину.
Тем временем видимость упала до 500 метров — не много, но в пределах дозволенного для взлета. Но туман быстро сгущался, и поскольку никому не хотелось застрять на ночь в Санта-Крусе, экипажам обоих суперлайнеров не терпелось получить разрешение на вылет в Лас-Пальмас.
Главная взлетная полоса в Санта-Крусе имеет длину три километра и расположена на высоте 700 метров над уровнем моря. Она направлена с востока на запад. Параллельно ей тянется вторая полоса, которую используют для выруливания к зданиям аэровокзалов. Эти две полосы соединены на обоих концах и, кроме того, связаны между собой по всей длине четырьмя боковыми дорожками.
Без нескольких минут в пять вечера ван Зантен и Граббс испустили вздох облегчения — из контрольной башни поступило указание готовить самолеты к взлету. Из-за большой запруженности рулевой полосы обоим самолетам было велено занять главную взлетную. Лайнеры КЛМ и Пан Ам прибыли к восточному концу взлетной полосы одновременно. С контрольной башни им приказали вырулить на запад к взлетной точке на дальнем конце главной взлетной полосы. Так они и сделали, причем самолет КЛМ оказался впереди.
Эти маневры протекали преимущественно вне поля зрения трех диспетчеров на контрольной башне. Клубящийся
