считал, что раба от человека отличает ошейник. А Елизар был уверен, что дело в башмаках, штанах, чистой рубахе, стриженых волосах и вычищенных ногтях. А ошейник можно и под рубахой спрятать, если ворот поднять. Вот только как его не прячь он останется на шее. И под какие одежды его не засовывай, он останется на шее. Все бесполезно, вся одежда мира лишь тряпки на твоих плечах, пока на шее у тебя рабский ошейник.
Я и не рассчитывал так просто расстаться с украшением. Рабов не для того покупают, чтобы им свободу дать. Но я помнил слова богини, что должен умереть чтобы избавиться от ошейника и стать полноценным мародером. Впрочем, убивать меня Елизар тоже не собирался. А напрашиваться на нож под ребрами самому не хотелось. Тем более, что меня ждали большое путешествие по большому миру.
Если бы я знал каким оно будет, то, пожалуй, согласился бы на нож. Хотя первый день начался и не плохо. Елизар загнал меня в баню, поручил заботам банщика, заплатив столько, что старик меня только в зад не целовал. Промял и пропарил знатно, отмыл все, кроме синяков и шрамов. А после парилки поднес кружку кваса. С квасом я знаком был. Даже нам, рабам, раз в месяц полагалась кружка кваса. Баня тоже была раз в месяц, вот после нее и полагалась кружка. Тем, кто протянет месяц. Месяц на шахтах это много. Очень много. Мне повезло. Я справился. И свою кружку кваса после бани я уже получил.
- А ты всем квас после пара носишь? – спросил я у банщика.
Тот замер, медленно повернулся ко мне и уставился на ошейник. Видать забылся малость, получив от Елизара хорошую сумму. А теперь вот вспомнил.
- Да, я тут был дней десять назад, - я щелкнул по ошейнику, на манер богини и подумал, что на следующий день после помывки, я с ней и познакомился. – Не в этом чудном домике, а в тех развалинах, что банями называются. Где рабы моются. Но квас был таким же. Вкусным. Очень вкусным!
- Другого не держим, - вздохнул старик, как-то вымученно улыбнувшись. – Ты парень не серчай. Мне плотют, я делаю, не плотют, я не делаю. За вас, - он покосился на ошейник, я широко улыбнулся. – За вас не плотют почитай совсем. Халкан ваш скупердяй знатный. Я не то, что мыло для вас, я воду не отбиваю, разве что квас, если все деньги собрать, - усмехнулся он. – Жаль просто вас, парни, вы тама дохните аки мушье всякое. Почитай почти кажный день новых привозют. – я приподнял бровь. Новички приехали два дня назад. Один раз за две недели. Куда девались остальные? Я опустил бровь, собственно какая мне разница. – Считай, благотворительностью занимаюсь. Но плотют мало, потому у вас и вода чуть теплая, - нормальная была вода, стыла только быстро. – и мыло попроще, - мылилось же и грязь хорошо смывало, - а вот квас, - он расцвел в широкой улыбке. – Квас у меня один для всех. Будь ты раб или боярин, а квас один. Я вам его и не разбавляю даже. Бочку вскрываю и по кружкам. Сам готовлю. Ты это, ты кружку давай, я еще принесу.
Он протянул руку, я отдал кружку.
- Не надо. Не неси, - сказал я, запустив палец под натирающий ошейник. – Плохо может стать.
- С квасу-то не развезет, - прищурился банщик, неверно истолковав мой жест. – Може чего почище? С пару-то оно хорошо, – его улыбка стала заговорчески хитрой. – У меня первачок отличный. Чистая слеза! Можешь, кого угодно спросить, у меня лучшие слезы в городе.
- Э, нет, дружище, давай без первака твоего обойдемся, - я засмеялся. – Развезет еще, стошнит хозяину на сапоги, он спросит, мол где ты раб так нажрался, я конечно же отвечу. Не смогу смолчать, я же все же раб и тогда он придет за тобой. И спросит с тебя за сапоги.
- Елизар-то? Дык он все равно придет и спросит с меня испортишь ты ему сапоги или нет. Скажи, а у вас там гонит кто чего?
- А то как же. Мы не можем, нам не до того и негде. А надсмотрщики гонят, у них и место есть и время. Так они гонят и нам продают.
За этим разговором нас и застал Елизар. Он испепелил банщика взглядом, обжог меня, но полностью сжигать не стал.
- Дядя Паша, - вздохнул Елизар. – Не ожидал я, что ты будешь с моим рабом пить. Со мной не пьешь, а с рабом выпил. Не хорошо так! Ой не хорошо. – он повернулся ко мне. – А ты, только из ямы выбрался и сразу же пьянствовать. Одно разочарование.
- Да что ты, Елизар, - банщик покраснел и смущенно улыбаясь поднялся бородачу навстречу. – Не пили мы вовсе. Я по своему обыкновению квас клиенту поднес.
- Квас, - прищурился Елизар. – Я слышал какой квас ты тут обсуждал. Чистый, говоришь, как слеза. Раба моего значит почуешь, а мне так ни разу даже и не предложил? А я то хотел тебя с собой в Дол через годик забрать. А раз ты так, то…
Банщик стрелой выскочил из комнаты. Елизар проводил его смешком, и повернулся ко мне.
- Я надеюсь ты не пил?
- Только квас, - честно ответил я.
- Смотри мне, раб. Нас ждет долгое путешествие, и оно может оказаться для тебя трудным. Даже слишком трудным. Твой желудок может не выдержать даже маленькой дозы первача.
- Я действительно не пил, ничего кроме кваса, - сказал я.
- Верю, - кивнул Елизар. – Держи, - он протянул мне мешок. - Это одежда. Надеюсь будет в пору. Одевайся и ступай в карету. Не вздумай залезть на козлы или еще куда. На солдат не смотри, садись внутрь, дверцу не закрывай. Жди меня внутри. Я скоро.
Елизар оказался прав. Он, как человек возрастной и опытный заранее знал, что произойдет. Но даже он не мог представить, как именно это случится.
Новую одежду я испортил не успели мы проехать и сотни шагов. Меня укачало. Затем еще раз и еще.
Елизар отреагировал на это более чем спокойно, он остановил карету, приказал мне закрыть глаза, вывел на улицу, посадил на землю. Запретив открывать глаза, он помог мне снять испорченную
