Я так сразу и спросила об этом у Феди.
— Да ей на бабку-то свою все равно было. Сила — нужна, бабка — нет, — сказал домовой. — И не ехала она, хотя, хозяйка ей названивала. Знала, что Глафире плохо, но занята была своими делами. Вот хозяйка на нее и обиделась, думается мне.
Почесав макушку, посмотрела на Федю. В голове созрел вопрос.
— А были ли такие случаи, когда менялся не сам человек, а его магия? — спросила у домового.
Он взглянул на меня. В темноте глаза мужичка насмешливо сверкнули.
— Может и было. Не знаю. На моей памяти мало кто из простого люда силу-то получал. Обычно ведьмы стараются только своим передать магию. Внучкам, правнучкам, ну, чтобы кровь одна была и сила хоть небольшая. Так оно проще и тому, кто отдает, и тому, кто принимает наследство. Но вот, чтобы темная ведьма белой стала, не помню. Но ты не огорчайся. В академии есть библиотека, а там много старых, мудрых книг. Может, что и найдешь.
— Спасибо. Утешил, — буркнула я и снова легла. В очередной раз проверила будильник в телефоне, чтобы не проспать. Ведь усну, как всегда, перед рассветом. Снова не высплюсь! Эх!
— Ну я пошел. — Сообщил мне Федя. — Утром разбужу.
— Спокойной ночи, — проговорила в ответ и, спустя мгновение, услышала мягкий топот его маленьких ног, спешащих к облюбованному комоду.
* * *
Все получилось, как и предполагала.
Я не выспалась. Вот от слова «совсем», потому как всю ночь сна было ни в одном глазу. Зато Федя, сразу после нашего разговора, захрапел на всю комнату так, что у меня стало еще меньше шансов уснуть.
Пролежала до рассвета, маясь и вертясь, словно уж на сковороде. А затем, раньше будильника, была разбужена домовым, сообщившим мне, что блины готовы, бутерброды нарезаны, глазунья ждет на столе.
Зевнув, с неохотой поплелась в ванную. Прохладная вода освежила и придала бодрости.
На кухне застала маму и Федю. Эти двое ждать меня, засоню, не стали. Разлив по кружкам чай, они ели блины со сметаной и оживленно болтали.
— Доброе утро, — выдала я, занимая свое место за столом.
— Доброе. — Мама налила мне чаю, пододвинула кружку. — Мне тут Федя сказал, чтобы я не беспокоилась о тебе. Он приглядит. И знаешь что, я ему верю, — она улыбнулась, а мне показалось, что ей просто хочется верить в это.
— Будьте спокойны, Марина Александровна, я пригляжу. Там я и магичить могу в полную силу. Никто хозяйку не обидит!
Он говорил, да знай себе мне тарелку наполнял.
Блины оказались вкусными, но из-за волнения мне кусок не лез в горло. А потому растерзав один и размазав сметану по тарелке, заявила, что наелась, после чего поспешила к себе в комнату. Стоило поспешить, ведь Северский обещал быть к семи, а на часах уже без десяти!
Уже в комнате натянула джинсы и темную водолазку. Волосы собрала в конский хвост, перетянув бархатной резинкой. Взяла было в руку сумку и рюкзак, намереваясь выйти в коридор, когда комнату огласил звонок в дверь.
Кто бы это мог быть?
Я вышла из своей комнаты, но тут же увидела, что в коридоре уже стоит мама. Опередив меня, она открыла входную дверь и в квартиру вошел куратор собственной персоной.
— Доброе утро, Марина Александровна, — он кивнул, затем опустил взгляд и взглянул на домового, стоявшего рядом с хозяйкой дома. Федор запрокинул голову и тоже смотрел на колдуна. Оба молчали, затем домовой меня удивил. Он шаркнул короткой ножкой, как истинный церемониймейстер при дворе какого-нибудь короля, и чуть склонил голову.
— Доброе утро, Лада, — поднял взгляд Дима. — Вы готовы?
— Да, — я вышла. — Сейчас только куртку надену и обуюсь. — Поставив сумки у порога, натянула кроссовки, затем накинула куртку и посмотрела на куратора. Демитр же взглянув на мою маму, сказал:
— У нее будут каникулы и выходные, — сообщил он ей. — К тому же, у нас действует мобильная связь и есть интернет.
— Будем чатиться, — пошутила я и потянувшись к маме, обняла ее за шею.
— Не переживайте, Марина Александровна, уж я за Ладушкой пригляжу, — доверительно кивнул Федор.
Мама ответила на мое объятие, поцеловала в щеку и отпустила меня.
Часы на стене в коридоре показали ровно семь.
— Нам пора, — Демитр с легкостью подхватил мою сумку. Я взяла рюкзак. В нем лежали все мои самые необходимые вещи и в том числе компьютер. Без него в мире интернета, никуда.
— Вы позволите открыть портал в вашей квартире? — спросил у мамы куратор. — Сегодня перед домом очень людно, даже несмотря на такое раннее время. Не хотелось бы, чтобы нас с Ладой увидели.
— Конечно, конечно! — мама разве что руками не всплеснула. В ее глазах, помимо волнения за меня, ее драгоценную дочку, появилось выражение истинного любопытства, что и немудрено.
Это я уже видела портал и даже ходила через него. А для мамы все пока было в стадии сказки-рассказки.
Ну что ж, сейчас у нее такая возможность появится.
Я мысленно улыбнулась и приготовилась идти за Северским.
Колдун встал, очертив в пространстве круг. Незримая линия вдруг вспыхнула и воздух заколебался.
Покосившись на маму, увидела, как у нее расширились глаза, когда домовой первым шагнул в портал и исчез.
— Ох! — только и сказала мама.
— До встречи, Марина Александровна, — поклонился ей вежливо куратор и обратился ко мне, — Лада, только после вас.
— Мамуль, я вечером позвоню, — пообещала торжественно и вошла в портал.
Глава 7.
Мы вышли прямо перед зданием общежития. Было раннее утро, но во дворе уже толпились местные студенты. Кто-то бегал по дорожке, кто-то спешил по тропинке к главному корпусу, а какая-то женщина вытряхивала на углу здания маленький коврик, при этом ругаясь и сетуя на фей. Коврик так и норовил вырваться из ее рук и взлететь в небо, чем меня, признаюсь, удивил.
— Идемте, Лада, — прозвучал в спину голос куратора. Я оглянулась. Демитр вышел из пространства с моей сумкой в руке и, не глядя по сторонам, направился прямо к входной двери, у которой уже стоял Федя.
— Вы будете делить комнату с одной из студенток академии, тоже первокурсницей, — сообщил мне мужчина и вежливо распахнув предо мной дверь, подождал, когда войду внутрь.
— Эй! Эй! — раздалось, прежде чем дверь отрезала нас от посторонних звуков.
Мы даже успели подойти к пустующему столику администратора, когда дверь хлопнула и нас догнала та самая женщина, которая вытряхивала ковер. Сейчас последний торчал у нее подмышкой, свернутый и вычищенный, но не оставлявший попытки вырваться.
— О, куратор Северский! — тут же выдохнула женщина и словно извиняясь, добавила: — Вы уж простите, не признала.
