— Отлично, — я поправила лямки рюкзака, скорее только для того, чтобы занять руки. В присутствии Димы, признаюсь, чувствовала себя немного неловко.
— Тогда до завтра, — кивнул мне куратор и, прежде чем я успела ответить, развернулся и пошел прочь, совсем обычный в этом мире. Почти не отличающийся от прохожих, разве что одеждой. Но и этим сейчас мало кого удивишь, особенно в больших городах, где часть населения с гордостью носит рваные джинсы и затягивает пояса ниже бедер.
Поглядев вослед куратору, поспешила домой. Уже в лифте вспомнила о том, что Федя и мама остались дружной компанией ждать моего возвращения.
«А ведь они, действительно, спелись!» — подумала, уже покинув лифт и приближаясь к входной двери. Поленившись достать ключи, позвонила в звонок. За дверью, спустя несколько секунд, послышались тихие шаги и голос, уже знакомый мне и сиплый, произнес:
— Кто?
— Я! — ответила бодро. Федя явно меня почувствовал. Но почему тогда не открывает? Вон как он утром уловил присутствие куратора во дворе. Так что меня гложут сомнения, что домовой не в курсе того, кто именно стоит за дверью.
— Открывай, — велела ему и тотчас дверь приоткрылась, пропуская меня в дом.
Я вошла. Закрыла дверь и принялась расшнуровывать кроссовки, сбросив рюкзак на пол. Федя оказался тут как тут. Рюкзак ловко подхватил и прямо на моих глазах подбросил его ловко на крючок, за который тот зацепился ручкой.
— А мама где? — спросила я, поднимаясь на ноги и заталкивая обувку под полку в прихожей.
— Марина Александровна в магазин пошла, — тут же ответил Федя и сразу же бодро так предложил: — Чаю хочешь? Или борщичку? Я уже наварил.
— Когда только успел? — улыбнулась я и вошла в кухню.
Там же вымыла руки и села за стол, ждать возвращения мамы.
Федя суетливо включил чайник, к слову, электрический. Затем нарезал хлеб и достал из холодильника сыр, масло и колбасу, принявшись сооружать бутерброды.
— И как академия? — спросил он, орудуя ножом. — Понравилось там?
— Даже не знаю. Первый день какой-то неоднозначный, — призналась Феде. — Да и побыла я там всего ничего. Успела общежитие увидеть, парк и столовую, — о стычке со студентом Грозой решила не рассказывать.
— О, столовая, — улыбнулся домовой. — Первое дело для студента.
— Ну я вроде туда не отъедаться собираюсь, а учиться.
Федор рассмеялся.
— Голодный студент — плохой студент, — заявил он, подтолкнув в мою сторону бутерброды.
— Да. И что я там буду делать без тебя? — пошутила я, на что Федор Осипович уставился на меня своими немаленькими глазами, став как никогда похожим на свою ипостась — филина.
— Почему же это без меня? Со мной. Куда ты, туда и я. Это удел всех домовых.
Я даже хмыкнула.
В прихожей щелкнула, открываясь, дверь. Мама пришла, не иначе.
— Я думала, вы только в доме жить можете, ну или, на крайний случай, в квартире, — сказала и было пошла к маме помочь с сумками, но домовой опередил. Шмыгнул, только его и видели, а спустя миг раздался голос мамы.
— Надо же, этот твой куратор выполнил свое обещание! Ты дома в срок.
Она вошла в кухню следом за Федей, тащившим два бумажных пакета, полных продуктов. Сам поставил покупки на стол и принялся деловито вынимать все, что находилось внутри. А затем проворно сортировать продукты в холодильник, причем почти не глядя, словно век жил с нами.
Мама вымыла руки и присела на стул, следя за действиями домового.
— Ох, и что же это ты, Федор, раньше не жил с нами? — пошутила она.
Домовой деловито обернулся и улыбнулся маме.
— Жаль, что такого помощника теряю, — посетовала она, а я, услышав ее фразу, изогнула вопросительно бровь.
— Ну, а теперь, дочка, рассказывай, где была, что видела, — велела мама. — Мне жуть как любопытно!
— Сейчас чайку организую с пряничками и поговорите, — вставил свое слово Федор. — За чайком оно веселее, — со знанием дела, заявил он.
Мы отказываться не стали. И спустя несколько минут я уже рассказывала маме о том, что видела и что слышала в другом, как мне казалось, мире, пропустив разве что неприятный инцидент с Грозой. Говорила, и диву давалась, потому как самой все сейчас казалось выдумкой или сказочным сном, приснившимся днем. И лишь присутствие рядом суетливого Федора, доказывало, что я не спала. И все произошло очень даже наяву.
* * *
В эту ночь мне не спалось. Лежа на кровати, я вертелась и крутилась, не находя себе места.
На полу лежал собранный чемодан, в котором, помимо одежды, были утрамбованы тетради и прочие письменные принадлежности на первое время.
— Не спится? — раздалось из комода.
Я подняла голову от подушки, посмотрела в темноту, туда, откуда раздался голос домового.
— Неа, — ответила тихо.
— А нечего волноваться, — заверил меня маленький сказочный житель. — Сила есть, умения будут. На то она и учеба.
— А твоя хозяйка тоже в академии училась? — спросила я, перекатываясь на спину. После чего, заложив руки за голову, задумчиво уставилась в потолок.
— Училась, как же, — буркнул Федор и выбрался из комода. Подошел к кровати, забрался на нее и присев на самый край, принялся болтать ногами. — Она деревенская была. Там их никто не учит. У Глафиры вся родня по женской линии ведьмы. Свои знания они передавали из поколения в поколение.
— А ей, что же, свои передать было некому, раз мне магия досталась? — предположила я, как мне казалось, верно.
— Отчего же, некому. Есть у нее внучка, тоже ведьма. Она и должна была силу-то получить.
Я удивленно моргнула.
— А тогда, что произошло?
Федор вздохнул.
— Вероника, внучка моей прежней хозяйки, та еще ведьма. Хотя, что с них с темных взять? Это у них натура такая, да и сила действует на своих хозяек. Здесь все взаимодействует, понимаешь, Лада?
Я нахмурилась.
— То есть, исходя из твоих слов, я должна измениться и стать злобной, потому что темная? — проговорила тихо. Ой, как мне это все не нравилось!
— Ага, — просто ответил Федя. А я даже в кровати села и поглядела на него.
— Не хочу!
— Так кто спрашивать будет? Это природа темной магии, — сказал мужичок. — Ты же не ругаешь кота, который ест мышей? Или птицу, что ловит комарье? А все оттого, что такова их природа. А природа темной ведьмы быть вредной и злой.
Я даже зубы стиснула. Вот и неприятная сторона медали под названием магия. Мне совсем не хотелось меняться, да еще и не в лучшую сторону. Ах, как жаль, что эта Вероника не получила силу вместо меня. И, кстати, интересно, почему.
