нашей парты круги наворачивал – мистер Популярность выделял каждому по половине царской секунды.
Собственно, я тоже в душном кабинете оставаться не планировала, тем более, впереди большая перемена, надо успеть перекусить. Спустилась в столовую, где очередь достигала коридора, народ галдел, где-то играла музыка, кто-то активно спорил, а кто-то уминал обед. Я тоже встала в очередь, сжимая в одной руке старенький телефон, а в другой кошелек. Дошла до кассы, спустя почти десять минут, взяла себе булочку с соком и планировала пойти к подоконнику в коридоре (потому что пустых столов не наблюдалось), как мой взгляд зацепился за крайний столик. Там сидел Шестаков, его друзья, пара девчонок и Алена. Она глаз с него не сводила: подперла подбородок ладонью и нагло разглядывала Витю, словно там статуя божества с Олимпа.
Смирнова протянула ладонь и положила ее поверх руки Шестакова, но тот резко оттолкнул и скривился так, будто присутствие этой девчонки его раздражало. Не знаю почему, но я улыбнулась. Странно, конечно, радоваться ссорам чужих людей, однако внутри кусала дикая ревность, с которой я активно боролась.
Взгляд Вити прошелся по столовой, и по всем законам подлости Шестаков заметил меня. От неожиданности я вздрогнула, дыхание зачастило. Опять это странное ощущение: кожа начала гореть, будто ее касались, задевая самые оголенные участки. Смирнова тоже повернулась, явно недоумевая, куда смотрит ее ненаглядный. Мне не хотелось попадаться ей на глаза, а уж тем более стать темой для разговоров. Поэтому, быстро скользнув в толпу школьников, которые только что вошли в столовую, я направилась в коридор.
___
Дорогие читатели! У книги появился буктрейлер, он доступен во вкладке под книгой. Также может кто-то заметил, на литнете случился сбой с комментариями: какие-то удалились, где-то исчезли ветки. Знайте, это не авторы подчистили, это у портала случилось небольшое чп. Поэтому спешу напомнить, что буду рада вашим отзывам, порой они очень мотивируют муза на новую главу.)
Глава 16 - Рита
Булочку с соком я доедала в самом дальнем уголке второго этажа: залезла на подоконник, рядом с которым стоял цветок с пышными массивными листьями. За ними не было ничего видно, включая серую мышку – Риту Романову. Меня никогда не удручало одиночество, наверное, просто привыкла. Что в старой школе, что здесь, быть невидимкой – нормально. Спокойно. Не нужно переживать, что скажут о тебе друзья или их друзья, отчитываться перед кем-то, спешить куда-то и придумывать подарки ко дням рождениям. Я привыкла к одиночеству и вряд ли смогла бы влиться в шумную компанию. Хотя, рядом с Натой было иначе, но то Краснова – мы слишком давно дружим.
Прозвенел звонок и я, спрыгнув с подоконника, поплелась на литературу. Ничто не предвещало беды: мы расселись, классная прошлась по списку, вызвала пару человек ответить домашнее задание. Затем встала, скрепила руки за спиной в замок и, расхаживая по кабинету, принялась рассказывать про Шолохова и его «Тихий дон».
– Скажу по секрету, – Витя неожиданно повернулся ко мне, а ведь до этого делал вид, будто тема урока ему интересна. Я моментально напряглась, но виду не показала. Продолжала смотреть на Наталью Егоровну, которая вещала про жизнь знаменитого писателя. – Ты так беспалевно пялилась на меня. Чего вдруг убежала?
Я ничего не ответила, даже глазом не моргнула.
– Романова, долго будешь играть в недотрогу? – с издевкой в голосе сказал Витя. Однако и в этот раз я сдержалась, хотя внутри закипала от злости вперемешку с волнением. И тут случилось нечто уму непостижимое. Шестаков чуть придвинулся, боковым зрением заметила, что он перевел взгляд на учительницу. Его левая рука опустилась под парту, а потом неожиданно легла мне не коленку и медленно скользнула под ткань юбки.
Я замерла всего на секунду, но тут же пришла в себя и резко подскочила со стула, открыв рот от удивления. На языке крутилась тысяча ругательств и проклятий в сторону этого наглеца.
– Романова, Шестаков, в чем дело? – вернула меня в реальность Наталья Егоровна, и я поняла, что все тридцать пар глаз устремлены к нашей парте. Они ждали шоу, где в главной роли клоуном должна была стать я.
Стиснув зубы и нервно прикусив нижнюю губу, я взглянула на Витю. Он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди и демонстрируя белозубую нахальную улыбку. Забавлялся. Устроил для всех концерт. Ну уж нет! Быть всеобщим посмешищем я не собираюсь!
– П-паук по парте полз, – откашлявшись, соврала я.
– Паук? – переспросила классная.
– Да, наглый и склизкий паук, – с придыханием произнесла, сдерживая рвущееся наружу раздражение.
– Где паук? – донеслось с задних парт. Кто-то из девчонок завизжал, и по классу понеслась волна шума и разговоров, которые еще долго не затихали. Я же показательно схватила рюкзак, тетрадку с учебником и пошла в конец кабинета. Несколько одноклассниц последовали моему примеру, и теперь мы уже дружной троицей жались в углу, а Раевский с Егором Стрельцовым искали выдуманного паука под первой партой.
Шестаков же никого не искал, он молча встал и пересел на третий ряд, делая вид, будто ничего не произошло.
– Ребят, успокойтесь, сядьте, – классная пыталась восстановить дисциплину.
– Какой сядьте? Там паук, Наталья Егоровна! – пищала рядом со мной Оля Звягина.
– Да нет здесь никого, – вздыхал Миша.
– Как нет? А чего тогда новенькая подскочила? – не унималась блондинка. Кажется, одноклассники даже моего имени не знали, вот тебе и месяц совместного обучения.
– Да откуда я знаю. Шест, был паук? – обратился Раевский к другу.
– Ага, – усмехнулся Витя. – Сантиметров пять.
Этот цирк продлился до окончания урока, а так как он был последним, я и еще пара девчонок пулей вылетели из кабинета в первых рядах. Накинув рюкзак на плечи, я буквально за минуту спустилась на первый этаж, открыла дверь, ведущую на улицу, оказываясь под козырьком крыши. На небе не было ни облачка, дул теплый осенний ветерок, на деревьях пели птички. Прекрасное время года, и такое ужасное настроение.
Я вышла со двора школы и только тогда замедлила шаг, опустив устало плечи. Однако, как оказалось, радость моя была преждевременной. Не успела дойти до угла, рядом с которым располагался маленький продуктовый магазинчик, как со стороны дороги раздался рев мотоцикла. Шум приближался, нарастая, пока байк просто не перегородил мне проход, резко останавливаясь у дороги, отчего даже на асфальте остался
