Которые в семнадцать уже детей имеют?
– Это те, кто носит одежду своего размера, – уныло произнесла, кидая на мать усталый взгляд. Я никогда при ней не переодевалась, сегодняшний день не станет исключением. Не хватало еще, чтобы она увидела синяки.
– Рит, ну…
– Там картошка подгорает, – намекнула маме, что не особо хочу продолжать разговор. Она, к счастью, не стала спорить, молча прикрыла дверь и ушла на кухню. Я щелкнула замком, подошла к зеркалу, снимая с себя вещи. Худышка – острые коленки, выпирающие кости на плечах, маленькая грудь… У Шестакова явно дурной фетиш.
Только подумала о нем, как щеки вспыхнули огнем, словно Витя стоит напротив и нагло разглядывает меня. Интересно, он на всех девушек смотрит, как сегодня смотрел на меня? Нет. Я махнула головой, понимая, что в голове крайне абсурдные мысли. Судя по словам учителей, Шестакову светит прекрасное будущее, его наверняка возьмут в региональную молодежную сборную по баскетболу, или какая у них там сборная бывает? Он женится на ком-то вроде Алены, будет ходить с ней под ручку на званые мероприятия, а кто-то вроде меня на этих самых вечерах будет подносить бокалы с шампанским. Вот и вся реальность.
Почему все так изменилось?
Оставшийся вечер помогала маме с ужином, убиралась и уснула почти в первом часу, домашку же никто не отменял. Утром проспала, пришлось собираться на скорую руку: быстро соорудила дулю на голове, волосы торчали в разные стороны после ночной сушки, очередная юбка ниже колен, черные кеды и рубашка, в которой, откровенно говоря, мне было жарко.
В школу я влетела взмыленной. Надо было отдышаться, но времени в обрез, поэтому побежала по ступенькам, ощущая, как в груди начинает колоть от физической нагрузки. В коридоре уже никого не было – звонок разогнал учеников пять минут назад. Я была уверена в этом поэтому, не поднимая головы, неслась в сторону класса. И… просто не заметила фигуру впереди – влетела в человека, вернее, в мужское плечо. Дотронулась до лба, потирая пальцами место удара.
– О, мисс Недотрога, – голос Вити заставил меня вздрогнуть и резко поднять голову. Дыхание перехватило, я облизнула нижнюю губу, смущаясь от столь прямого и наглого взгляда Шестакова. Вот чего он так смотрит, будто на мне не кофта на три размера больше, а вчерашнее платье?!
– Если бы ты не караулил у двери, я бы в тебя не врезалась, – прошептала, не понимая, почему просто не извинилась.
– Прикалываешься? – он усмехнулся.
– Ты заходишь или как? – выпалила я, вздернув подбородок. Щеки итак налились краской, надо быстрее заканчивать эти гляделки.
– Или как, Рита, – Витя вдруг сделал шаг навстречу, наклоняясь ко мне. Кажется, время замирало, когда он находился так близко. Меня овеял запах его дорогого парфюма: коктейль из цитрусовых с яркими акватическими аккордами, что создавали впечатление свежести, и легкая древесная нотка. Я машинально сделала шаг назад, в груди уже вовсю колотило бешеное сердце. Хотелось убежать, однако ноги сделались слабыми, словно приросли к полу.
– Да неужели на тебя никогда не смотрел парень? – выдал крайне неожиданную и до ужаса неприятную фразу Витя. В сердце вспыхнул огонь раздражения и обиды, я вспомнила свои широкие одежды, дулю на голове и круглые очки, за которыми не видно половины лица.
– Да неужели ты никогда девушек нормальных не видел, что в который раз не можешь оставить меня без внимания? – съязвила из последних сил. На самом деле его слова задели, царапнули по-живому. Шестаков зрил в корень: кто захочет пойти на свидание с кем-то вроде меня? Хотя нет – смогу ли я пойти на свидание, когда дома живет цербер в виде отца? Это сейчас, из-за новой работы, он чуть успокоился, а как только зависал дома, тотальный контроль не снижался ни на минуту. Куда? С кем? Зачем? Казалось, папа и помыслить не мог, что я становлюсь старше, и желание получать внимание противоположного пола вполне нормально в этом возрасте.
– Таких, как ты, точно одна на всю планету, – глумливо произнес Шестаков, растягивая губы в ехидной улыбке. Нет, улыбка у него была довольно очаровательная, да и сам Витя харизматичный парень. Вот только на других он смотрел с теплотой, а на меня, словно злая собачонка, в чей дом ворвались незваные гости.
– Насмотрелся? Теперь, может, на урок пойдем? – вздохнула я, обходя стороной Шестакова. Он, видимо, планировал сказать что-то еще, но не успел – я дернула ручку двери и пулей влетела в кабинет, где уже вовсю шла геометрия.
А дальше началась эпопея, которую я мысленно назвала «изведи Риту». Витя лениво развалился на нашей парте, раскинув свои длинные руки и ноги. Он меня практически прижал к стенке, сузив личное пространство ровно наполовину. Сперва Шестаков просто прожигал меня взглядом, сидел и, понимаешь ли, разглядывал, будто тут картина известного художника на моем месте. Я искренне пыталась сконцентрироваться на уроках, но как сосредоточиться, когда так смотрят? На втором уроке Вите, видимо, стало скучно, и он стал одолевать дурацкими вопросами:
– Тебе нравятся японцы? Мне кажется, если воткнуть палочки в твою дулю, ты будешь походить на супер ниндзя.
– Каким ветром тебя сюда вообще занесло? Или твою предыдущую школу «монашек» закрыли за профнепригодность?
– Так что насчет парней? Смелых за все восемнадцать лет не нашлось?
И все в таком духе. Меня подмывало ударить Шестакова, потому что слушать оскорбления из его уст было, как минимум, обидно. Я не понимала, почему он так себя ведет. Витя из моего детства никогда не обижал людей, наоборот, он ненавидел подобное поведение и мог даже ударить. Но, собственно, все верно – Вити из прошлого больше нет, чему удивляться?..
Я молча сглатывала его попытки задеть, и даже когда на перемене к Шестакову подошел Миша, откинув в мою сторону грубость, я ничего не сказала.
– И как тебе сидеть в компании с… – Раевский вскинул бровь, будто думал, как бы корректней обозвать меня. Однако ничего интересного, видимо, на ум не пришло. – С такими девушками?
– Да я откуда знаю? Она мне сто лет не упала, – ответил Шестаков.
– А мне показалось…
– Когда кажется, креститься надо, Мих. Пошли, воздухом подышим. Итак, скука смертная на уроках.
И о чудо великое! Витя от меня отлип, ведь предыдущие перемены он не поднимался со стула, демонстрируя свои лидерские позиции в классе: народ возле
