двух полуавтоматов на большом щите с надписью «Semper fidelis» снизу.
— Добро пожаловать в дом моего брата, — проговорил Игнат. — Ты ведь сюда так рвалась?
Корделия не удостоила его ответом. Этот мужчина ей не нравился. По многим причинам. Но важнее всего было то, что он видел в Корделии врага. Да кого она обманывала? Она и была врагом для всех этих людей. Но не собиралась кричать об этом на каждом углу.
Корделия прошлась по комнате, наслаждаясь прохладой дерева под воспаленными ступнями. Остановившись возле дивана, она пробежалась пальцами по полированной спинке. Однако стоило опустить взгляд, и стало видно кое-что, не заметное с порога — возле дивана лежал большой черный… ковер? Корделия видела ковры и знала, что они плоские. Этот же больше напоминал гору шерсти. Длинной шерсти. Не ворса.
Склонив голову набок, Корделия прищурилась, рассматривая предмет декора.
Внезапно вышеупомянутый предмет пошевелился и начал подниматься.
Проглотив писк, она отскочила на два шага и неосознанно вцепилась в ворот халата, крепче стягивая полы.
Гора шерсти поднималась и поднималась, медленно и неуклонно. Потом вскинула голову, и Корделия встретилась взглядом с парой желтых блестящих глаз.
— Это Паштет, — сообщил из-за ее спины Игнат, успев неслышно подойти ближе.
— Прошу прощения? — выдавила она.
— Паштет. Так зовут пса. И советую отойти от него подальше. Также настоятельно рекомендую не пытаться бежать, — злорадно продолжил он.
Корделия попятилась еще на шаг. Огромный пес в холке доставал ей практически до талии. Настоящий гигант с густой и длинной угольно-черной шерстью.
Он тряхнул косматой головой, шумно фыркнул и тихонько заскулил. Медленно переставляя огромные лапы, зверь начал красться вперед, цокая когтями по паркету.
— Паштет, фу! — приказал Игнат.
Но пес плевать хотел на его команды.
Корделия отступала, пока не уперлась спиной в стену.
— Фу, я сказал! — оглушительно рявкнул Игнат.
Снова фыркнув, пес потянулся к ней. Сердце чуть не выскочило у нее из груди, когда массивная голова с громким сопением уткнулась ей в живот.
Корделия подняла беспомощный взгляд. Игнат подскочил к ней и, схватив пса за ошейник, потянул назад. Огромный зверь дернулся, извернулся всем телом, и в тишине комнаты пророкотало рычание — тихое, но такое грозное, что волоски у Корделии на руках встали дыбом. Игнат благоразумно попятился.
Моментально успокоившись, пес, казалось, сразу забыл о его присутствии. Он снова уткнулся носом ей в живот и тихо заскулил. Тоскливый звук развеял страх, и Корделия несмело положила руку псу на затылок, потрепав шерсть, оказавшуюся на удивление мягкой и гладкой.
Паштет подался навстречу ладони, и из меха выскользнул розовый язык.
— Гм, — откашлялся Игнат. — Паштет учуял на тебе запах Берта.
Казалось, симпатия пса к Корделии его отнюдь не порадовала, более того, даже вызвала раздражение.
— И что это значит? — глянула на него Корделия.
— Он скучает по хозяину. Говорят, животные все чувствуют, как люди, — Игнат пожал плечами. — Я в это не верю. Но факт остается фактом: ты пахнешь Бертом.
— Это… собака Берта? — завести собаку казалось таким… человеческим поступком. Очевидно, пес любил своего хозяина, раз ухватился за крупицы его запаха.
— Ты по-прежнему хочешь остаться здесь? — холодно спросил Игнат, испытующе глядя на нее.
— Да, — не то чтобы Корделия хотела жить в доме Берта. Она вообще не желала находиться в локации, но не стоило искушать судьбу. Дом был хоть каким-то укрытием. Неизвестно, что могло ждать за его пределами. Корделия привыкла к замкнутым небольшим пространствам, поэтому чувствовала себя здесь спокойнее. Да и разумно ли роптать на крышу над головой?
— Ладно, — равнодушно согласился Игнат. — Ты останешься здесь до выяснения обстоятельств. Но я хочу сказать тебе… Я даже не знаю, что не люблю больше: когда врут в глаза или уходят от ответа. Люди отмалчиваются, если их тайны настолько грязны, что их не замаскируешь ложью. Поэтому, Корделия, мы будем пристально за тобой следить. Один неверный шаг… — Игнат многозначительно замолчал.
Почувствовав угрозу, пес развернулся и оскалился, приняв стойку. Огромное тело завибрировало от рычания — гораздо более громкого и опасного, нежели предыдущее.
— Какого черта? — возмутился Игнат. — Паштет, фу!
Пес в ответ лишь огрызнулся.
— Твою мать. Ладно, скотина ты мохнатая, я тебе еще припомню, — прошипел Игнат и снова посмотрел на Корделию. — Можешь спать в одной из спален. Не знаю, какая из них принадлежит Берту, но их здесь должно быть две. Дверь напротив — душевая. Остальные удобства на улице.
— Удобства? — нахмурилась Корделия, подумав при этом: «Что за человек? Как можно не знать дом своего брата!»
— Сортир. Уборная. Клозет. Туалет. Так понятно?
— Более чем, — в тон ему ответила Корделия.
В плену или нет, она не желала показывать слабость, которую потом могли использовать против нее. Игнат не верил, что собаки все чувствуют точно так же, как люди. Но никто не говорил, что не бывает наоборот — некоторые люди, как собаки, ощущают чужой страх, отчего становятся агрессивнее, опаснее. Корделия была уверена, что Игнат — из таких.
Взглянула на него вызывающе. Тот дернул плечом:
— Ну и прекрасно! — развернувшись, Игнат пошел прочь, чеканя шаг. На пороге он остановился. — Не прощаюсь. Почему-то мне кажется, что мы очень скоро увидимся.
За ним громко хлопнула дверь.
Пес тут же успокоился и, повернувшись к Корделии, сел перед ней, лениво метя хвостом пол.
— Значит, Паштет? — вздохнула она и, отодвинув со лба собаки лохмы, посмотрела в янтарные глаза. — И кто же тебя так назвал? Твой дурной хозяин, да?
Разумеется, ответа не последовало.
Корделия выпрямилась и решила осмотреться. Паштет остался сидеть на месте и наблюдать. Она неспешно обошла комнату по периметру. Окна за простыми белыми занавесками были наглухо закрыты. Все, кроме одного, расположенного возле самой входной двери. Осторожно выглянув из-за лоскута ткани, Корделия увидела у калитки Игната, разговаривавшего с худощавым темноволосым мужчиной.
Незнакомец имел полное право называться красавцем. Его темные волосы были зачесаны назад и почти достигали плеч, но несколько прядей выбивались и падали на лоб. Наипримечательнейшей деталью был хлыст на поясе.
— Что за срочность? — недовольно спросил незнакомец. — Я почти дошел до больницы, когда меня нашел мальчишка.
Без малейшего зазрения совести Корделия решила подслушать разговор.
— Есть дела поважнее, — грубовато ответил ему Игнат. — Нам нужно решить, что делать с этой женщиной.
— Она ведь не была связана и пошла добровольно, да? Думается мне, раз Берт привез с собой гостью, нам стоит позаботиться о ней до его пробуждения. А там уже видно будет. Арестовать ее всегда успеем, — вздохнул его собеседник.
— Если он вообще выживет, — мрачно поправил Игнат.
— Не спорю, ситуация серьезная. И, к сожалению, ожидаемая. Рано
